Разнообразная магия (ЛП)

На эту встречу они надели свои лучшие наряды. Никогда прежде им не приходилось встречаться с более важной, чем Кэрол, персоной. Кэрол надела голубое атласное платье складками – того же цвета, что бутылочки с ее снами, – и не меньше трех вышитых вручную кружевных нижних юбок. На ней также были ботинки на пуговицах в тон платью и голубая лента в тщательно завитых волосах. В руках она держала голубой атласный зонтик от солнца. Также она надела бриллиантовую подвеску в виде сердца, бриллиантовую брошь в виде имени КЭРОЛ, два сапфировых браслета и все шесть золотых браслетов. На ее голубой атласной сумочке были бриллиантовые застежки в форме двух К. Мама была еще более блистательна в вишневом наряде из Парижа, розовой шляпе и всех своих изумрудах.

Их проводила на террасу совершенно заурядная леди. Слишком нарядно одетая для служанки, как прошептала, прикрывшись веером, мама. Кэрол завидовала маминому вееру.

К террасе вело так много ступенек, что, когда они добрались туда, ей было слишком жарко, чтобы разговаривать. Она предоставила маме громко восхищаться чудесным видом. Отсюда открывался вид на море и пляж, и на улицы Тенье. Как сказала мама, казино выглядело очаровательно, а площадки для гольфа – необычайно мирно. По другую сторону от террасы на вилле располагался собственный частный бассейн. В нем было полно плескающихся и кричащих детей, и, по мнению Кэрол, это сильно портило вид.

Крестоманси читал в шезлонге. Когда они подошли, он поднял взгляд и моргнул. Потом он, похоже, вспомнил, кто они такие, и с величайшей учтивостью встал, чтобы пожать им руки. На нем был великолепный костюм из натурального шелка. Кэрол с первого взгляда поняла, что он стоит, по меньшей мере столько же, сколько мамино парижское платье. Но первая ее мысль при виде Крестоманси была: «Ого! Да он вдвое красивее Фрэнсиса!» Она быстро затолкала эту мысль подальше и задавила ее. Мысль была из тех, о которых она никогда не рассказывала маме. Но это означало, что она прониклась к Крестоманси презрением за то, что он такой высокий, и у него такие черные волосы, и такие сверкающие темные глаза. Она знала, что он поможет ничуть не больше мистера Разумблюма, а мистер Разумблюм напоминал ей Мелвилла.

Тем временем мама схватила ладонь Крестоманси обеими руками и говорила:

– О, сэр! Это так мило с вашей стороны, прервать ради нас свой отдых. Но когда даже мистер Разумблюм не смог выяснить, что не дает ей видеть сны…

– Ничего страшного, – сказал Крестоманси, с усилием отнимая свою руку. – Честно говоря, я был заинтригован случаем, который даже Разумблюм не смог разобрать, – он сделал знак служанке, которая привела их на террасу: – Милли, не проводишь миссис… э… О’Нет вниз, пока я поговорю с Кэрол?

– В этом нет необходимости, сэр, – улыбнулась мама. – Я повсюду хожу с моей дорогой дочерью. Кэрол знает, я буду сидеть тихо и не помешаю.

– Неудивительно, что Разумблюм ничего не добился, – пробормотал Крестоманси.

Затем – Кэрол, гордившаяся своей наблюдательностью, так и не поняла до конца, как это случилось – мамы вдруг уже не было на террасе. Сама Кэрол сидела в шезлонге напротив Крестоманси, слыша, как откуда-то снизу доносится мамин голос:

– Я никуда не отпускаю Кэрол одну. Она мое единственное сокровище…

Крестоманси удобно откинулся назад, скрестив элегантные ноги.

– А теперь будь так добра, расскажи мне, что именно ты делаешь, когда создаешь сон.

Кэрол рассказывала об этом уже сотни раз. Она снисходительно улыбнулась и заговорила:

– Вначале у меня в голове возникает чувство, которое означает, что сон готов произойти. Понимаете, сны появляются, когда хотят, и их нельзя остановить или отложить. Тогда я говорю маме, и мы поднимаемся в мой будуар, где она помогает мне устроиться на специальной кушетке, которую сделал для меня мистер Хитрус. Затем мама запускает катушку для дополнительных продуктов и на цыпочках уходит. И под звук мягкого гудения и вращения катушки я засыпаю. Тогда сон принимает меня…

Крестоманси не делал заметок, как мистер Разумблюм и репортеры. Не кивал ей подбадривающе, как мистер Разумблюм. Он просто с отсутствующим видом смотрел на море. Кэрол подумала, что он мог бы по крайней мере велеть тем детям в бассейне вести себя потише. Визг и плеск были такими громкими, что ей приходилось почти кричать. Кэрол подумала, что он ведет себя ужасно невнимательно, но продолжила говорить.

– Я научилась не пугаться и следовать туда, куда ведет меня сон. Это словно путешествие, обещающее открытия.

– Когда это происходит? – бесцеремонно перебил Крестоманси. – Сновидения случаются ночью?

– Они могут случиться в любое время, – ответила Кэрол. – Если сон готов, я могу лечь на кушетку и спать днем.

– Как полезно, – пробормотал Крестоманси. – То есть ты можешь поднять руку во время скучного урока и сказать: «Пожалуйста, могу я выйти, чтобы увидеть сон?» Тебя отпускают домой?