Разница в возрасте

— Совершенно верно. А откуда вы его знаете? — насторожилась Екатерина Степановна.

— Да вы не беспокойтесь, я его знаю постольку поскольку. Я ведь на этот завод приехал кое что для своей фирмы закупить и, представляете, именно он стал камнем преткновения. Вчера имел с ним неприятный разговор. Раскричался на меня, что де Москва вас бросила и тому подобное. В общем, теперь вся моя миссия из-за него под угрозой.

— Узнаю его, это он может… Неврастеник, весь пар в гудок выпустит, а толку ни какого. Это поправимо, я могу помочь вашему горю, — она неожиданно радостно заулыбалась, так что стала напоминать ту, прежнюю Катю — видимо, она искренне обрадовалась представившейся возможности чем-то быть ему полезной.

— Вы можете его попросить?! — встрепенулся Рогожин.

— Зачем просить. Я ему скажу, и он сделает всё, что нужно, — в её словах не было никакой рисовки, просто абсолютная уверенность. — Ну что звоним? Уже семь часов, он наверняка дома.

— Если это вас не затруднит, я даже не знаю, как вы ему объясните наше с вами…

— А никак, — она встала и прошла в прихожку, к телефону, достала откуда-то, из висящей на вешалке верхней одежды записную книжку, прошла в комнату и вернулась оттуда уже в очках, нашла номер в книжке. Сейчас она не смотрелась неловкой, тяжело передвигающейся немолодой бабой — это была обличённая властью начальница, готовая отдавать приказы подчинённым.

— Это квартира Глазкова?… Позовите Виталия Сергеевича… Это Мезенцева… Добрый вечер Виталий Сергеевич… Вчера к вам на заводе обращался некто Рогожин Владимир Николаевич… Откуда я его знаю, к делу не относится… В общем, слушайте, вы сделаете всё, о чём попросит этот человек… Я знаю, что он из Москвы… Надеюсь повторять вам не надо… Я, понимаете, я знаю его… Всё, сейчас я даю ему трубку, и он с вами переговорит…

Она поманила Рогожина и тот, буквально сорвавшись с табуретки, подскочил к телефону.

— Слушаю Рогожин, добрый вечер.

— Это Глазков… — последовало молчание, — Однако, вы жук… Как вам удалось выйти на Екатерину Степановну, если не секрет, — флюиды недоброжелательности Рогожин ощущал, будто они передавались по телефонному кабелю.

— Да никакого секрета, с Екатериной Степановной мы знакомы уже давно. А то, что она знает вас, я узнал чисто случайно, и она великодушно согласилась посодействовать.

— … Хорошо, приходите завтра на завод, — трубка загудела частыми гудками.

— Не знаю, как вас и благодарить, — растроганный Рогожин не мог поверить, что всё решилось так просто.

— Чего уж там. Это я вас должна благодарить, что не забыли, нашли, зашли. И потом, признаюсь, я не совсем бескорыстна.

— Вы так мне помогли, что теперь я перед вами в долгу. Не знаю чем я смогу быть вам полезен, но сделаю всё, что в моих силах, — уверял Рогожин.

— Володя, я право не знаю, как вас просить… В общем, вы совершенно правы, прежде всего надо думать о детях, вот и я хочу кое-что сделать для своего сына.

— Вы всё-таки хотите переехать? Что ж, я могу помочь. В Подмосковье можно и жильё найти и прописаться. Кавказцы вон валом валят, украинцы тоже, ну уж, а русским сам Бог велел. Вот только деньги…

— Вы меня не поняли, — довольно холодно перебила его Екатерина Степановна. — Я со своей земли бежать не собираюсь. Я о сыне, Павле говорю. Здесь его из-за меня травят, калбиты, а ещё пуще те русские, которые ради должностей и подачек окалбититься готовы. Он и так техникум был вынужден бросить, там его избивали. Я хочу, чтобы он образование получил в Москве.

— Ну что же, и здесь могу посодействовать, да и мой сын вашему ровесник. Сложность в том, что в государственный ВУЗ на бесплатное отделение сейчас не гражданам России попасть трудно. Другое дело на платное отделение, или в негосударственный ВУЗ, здесь никаких проблем, за исключением, конечно же, денег, — Рогожин развёл руками.

Они разговаривали уже в комнате, и вновь пару раз приоткрылась дверь из комнаты сына.

— Не думайте, что если я так живу, — она обвела рукой непрезентабельное убранство своей квартиры, то у меня совсем нет средств. Я конечно не миллионерша, но на сына деньги найду. Просто… понимаете, у меня почти никогда не было семьи по большому счёту… Ужасно, конечно, но что есть, то есть, я привыкла жить как на бивуаке… Ну ладно, об этом, наверное, не стоит. А что касается средств… Вы, конечно, и сами догадались по тому, как я разговаривала с Глазковым, что в своей организации я далеко не рядовой функционер, а организация наша хоть и носит полуподпольный характер, весьма и весьма влиятельна, фактически партия…

Примерно через час Рогожин походкой слегка нетрезвого человека направлялся к гостинице. Он не ощущал себя человеком только что решившим сложнейшие проблемы. На сердце, пожалуй, даже отчётливее чем раньше, давило осознание давней безвозвратной утраты. Только теперь он не сомневался, что тяжесть от неслучившегося, промелькнувшего в его жизни лишь мгновенным благоуханным дуновением, испытывает не только он. Он отчётливо понимал и то, что это ощущение уже не покинет его никогда.