Размышления русского генерала

Вернусь к первой беседе с Дмитрием Федоровичем. Беседа длилась часа полтора. Расспрашивал о задачах полка, порядке комплектования и подготовке, особенно пристрастно расспрашивал о технике и вооружении, о недостатках при эксплуатации. Задал вопрос: нужно ли полк дислоцировать в Москве? Я сказал, что неудобств много. Тяжелая техника и артиллерия дислоцируются в Подмосковье, в Алабино, стрельбище, танкодром, автодром, танковая директриса там же, основная боевая подготовка проводится тоже там, и полк живет как бы двойной жизнью. Один мотострелковый батальон несет боевое дежурство по Москве, другой в учебном центре, третий в Москве занимается повседневной деятельностью – занятия, наряды, караулы, поддержание порядка. Дмитрий Федорович заинтересовался боевым дежурством по Москве. Объяснил, что знал: укомплектованный по полному штату до единого человека, усиленный танковой ротой и артиллерийской батареей, с полным боекомплектом, батальон находится в повышенной боевой готовности к немедленному выполнению боевой задачи. «Какой?» – спросил министр. Ответил, как положено: «Боевая задача заложена в конвертах у дежурного по полку. С получением соответствующего кодированного сигнала, вскрывается конверт, уточняется задача, батальон выходит или в район сосредоточения, или непосредственно приступает к выполнению задачи, указанной в документе». Дмитрий Федорович вызвал начальника Генштаба генерала армии Куликова В.Г. и спросил о сути боевого дежурства. Виктор Георгиевич доложил в общих чертах, что задачи могут быть самые разные. Батальон регулярно поднимается по тревоге с целью проверки готовности, Генштаб держит дежурство на контроле. После его ухода Дмитрий Федорович спросил, а что говорят офицеры об этом дежурстве. Ответил, что неофициально проговариваются офицеры-старожилы, что наш полк должен в случае чрезвычайной ситуации в Москве сдержать или даже разгромить дивизию МВД имени Дзержинского. Дмитрий Федорович спросил о боевом составе «дзержинки», удивился, зачем в ней танки и артиллерия. Задумался, подписал приказ о моем назначении и пожелал успеха. Вот так я из войскового командира стал непонятно кем, но вновь стал новобранцем.

И.К. Полагаю, что не жалеешь о таком развороте судьбы.

Л.И. Естественно. Пройти такую великую школу, это военное счастье, огромное везение. Только потом стал осознавать, что моя геополитика начиналась именно с назначения в аппарат Министра обороны великой державы – СССР.

И.К. Леонид Григорьевич, конечно, хотелось очень многое расспросить о работе с Дмитрием Федоровичем Устиновым, о его титанической деятельности по организации ВПК и в целом обороны страны. Но формат книги не позволяет этого сделать. Тем более, что в этом, 2018 году исполняется 110 лет со дня рождения сталинского наркома Устинова, и надеемся, что к такой дате будут изданы соответствующие труды об этой неординарной личности в истории советского государства. Потому прошу тебя рассказать, может быть то, что в книгах не напишут и не покажут по ТВ. На твой выбор. Только не забывай, что книга о тебе и посвящена твоему юбилею.

Л.И. А ты думаешь, что в РФии отметят день рождения Дмитрия Федоровича? Столетие не отмечали.

И.К. Ну как не отмечали? В Военмехе открыли памятную доску о своем выпускнике, на телеканале «Звезда» был показан фильм о нем. Было несколько публикаций.

Л.И. Это благодаря тебе, Сереже и Диме Немцовым – внукам Дмитрия Федоровича, и немножко благодаря мне. Ты организовал поездку на Северный флот со студентами Военмеха, где мы даже провели пару ночей на ракетном крейсере «Маршал Устинов». По нашей с тобой инициативе молодые ребята сняли фильм о Дмитрии Федоровиче. Который с великим трудом протолкнули на телеканал. В Минобороны вообще ничего не было.

Встреча Д.Ф. Устинова с рабочими г. Коврова

И.К. Но это было время сердюковщины.

Л.И. Ладно, надеемся на лучшее. Итак, о моей службе в центральном аппарате Министерства обороны СССР. Начну вот с чего. Когда я служил в «Тамани», то проезжая рано утром или поздно вечером мимо здания Минобороны и генштаба, с завистью смотрел на светящиеся окна и думал: «Как хорошо служить здесь – тепло, уют, регламентированный более-менее рабочий день, а мы, войсковики большей частью времени на полигонах, стрельбы, вождение, учения, дождь, снег, слякоть, морозы и все другие прелести службы». Придя в аппарат министра обороны, уже через полгода с ностальгией вспоминал о полковой жизни.

Во-первых, рабочий день в аппарате министра оказался ничуть не меньше, а пожалуй даже больше, чем в полку. В 7 часов утра на работе, если Дмитрий Федорович уезжал домой в 22.00 – считалось большой удачей. Суббота и воскресенье – рабочие дни, но воскресенье мы чередовали с Виктором Николаевичем Пушкаревым, вторым адъютантом.