Разлом. Белый и красный террор

Благодаря объяснимой приподнятости в обществе мобилизация протекала без шероховатостей. Запасников пришло во вновь сформированные части на 15 % больше нормы. Заступничество за православную Сербию нашло широкий отклик. Вчерашние космополиты становились националистами. В народе появилась даже ярость против всего немецкого. Но интеллигенция осталась в стороне. Она лишь болтала о патриотизме в салонах и клубах, на балах и в ресторанах, в кабинетах и усадьбах. На алтарь Отечества ложились жизни только серой солдатской и большей частью офицерской массы. И все же всей стране так и не удалось на деле слиться с армией. Многие офицеры даже с глубокой патриотической закваской считали, что солдаты не подготовлены к войне, что посылать людей на войну – значит предавать их…

* * *

Закат русской армии начинался с Восточной Пруссии, когда командующий Северо-Западным фронтом генерал от кавалерии Я. Г. Жилинский по просьбе французского командования и указанию великого князя Николая Николаевича приказал перейти прусскую границу 1 августа, на 14-й день мобилизации.

10 августа 1914 года Ставка дает Северо-Западному фронту первую директиву, ставшую впоследствии первым шагом к трагедии:

«По имеющимся вполне достоверным данным, Германия направила главные силы против Франции, оставив против нас часть своих сил… необходимо и нам в силу союзнических обязательств поддержать французов…

Верховный главнокомандующий полагает, что армиям Северо-Западного фронта необходимо теперь же подготовиться к тому, чтобы в ближайшее время, осенив себя крестным знамением, перейти в спокойное и планомерное наступление».

Утром 17 августа русская армия генерала Ренненкампфа на 70-километровом фронте вступила в Восточную Пруссию. «Даешь Берлин!» – этот клич звучал колоколом в сердцах, но, к сожалению, не в умах многих офицеров и генералов русской императорской армии.

«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним – ходить». Начало боевых действий не предвещало трагедии. Наоборот, через несколько дней наступательного ража под Гумбиненом немецкие войска 8-й армии были наголову разбиты. Командующий армией генерал фон Притвиц отдал приказ своему начальнику штаба генералу Вальдерзее на отступление – покинуть Восточную Пруссию и уйти за Вислу. За этот акт «малодушия и слабоволия» Берлин обоих отправил в отставку. На их место были назначены, соответственно, генералы Гинденбург и Людендорф.

Начальник германского полевого Генерального штаба фон Мольтке срочно принимает решение на усиление Восточного фронта за счет Западного. По его приказу в Восточную Пруссию отправляются два армейских корпуса и кавалерийская дивизия. И это происходит в момент решительного сражения с французами на реке Марне. В сентябре 1914 года французы праздновали победу под названием «Чудо на Марне». А немцам, стоящим почти под Парижем, не хватило всего двух корпусов, чтобы войти победителями во французскую столицу.

Многие западные историки считают, что это «чудо» сотворили русские солдаты и офицеры, которым предстояло в скором времени не только унизить себя позором поражения, но самое главное – пасть сотнями тысяч под артиллерийским огнем и пулеметными ливнями противника.

Ренненкампф разбил при Гумбинене германский 17-й армейский корпус генерала Макензена, который потерял более 70 % личного состава и позорно бежал. Но, вместо того чтобы преследовать неприятеля и вышвырнуть его из Восточной Пруссии, генерал Русской армии в нерешительности остановился. Стал топтаться на месте, как ослепший.

По замыслу Ставки, 2-я армия генерала от кавалерии Самсонова должна была наступать с юга и вместе с 1-й армией Ренненкампфа замкнуть кольцо окружения. Только при таких условиях можно было полностью уничтожить германские войска.

Разбросанные же веером по фронту в 120 верст корпуса 2-й армии генерала Самсонова в условиях полной оперативной неготовности и… при отсутствии связи с армией Ренненкампфа, шли навстречу своей гибели, ничего не зная о своих соседях и расположении противника. «Грозен враг за горами, а грозней за плечами» – гласит пословица. Так и получилось – грознее стали войска германского генерала Людендорфа, которые оказались не только за плечами, но и слева и справа.