Разлом: Артефакт

«Задержишься чуть, перед тем как идти к выходу. Я отошлю этих ребят, а затем разберемся, что и куда продавать. Можешь сбросить характеристики предмета?»

«Да», — ответил я. — «Вот».

Пока он читал пересланный мною текст, я медленно брел по дороге, всматриваясь вдаль. Поле с големами осталось позади, и мы двигались к лагерю, где расположен КПП. Справа и слева медленно тянется лес. Солнце клонится к горизонту, из-за чего тени удлинились, стали гуще.

Как-то все выглядит сюрреалистично. То есть даже не верится в то, что случилось. Что все, с кем шел сегодня утром — мертвы. Не знаю, как-то не осознаю, что их уже нет, а останки погребены под землей.

— А вот и лагерь. Ребята, спасибо вам за помощь, можете быть свободны, а мне нужно еще переговорить с Тимом.

Воины разом кивнули и двинулись к входу. Стоило им отойти подальше, как Алекс обернулся.

— Короче, насчет этого меча. Цена ему двадцать пять, максимум тридцать тысяч кредитов на черном рынке. Для нашего мира он бесполезен. Но есть охотники, которые и на черный рынок заглядывают за такого рода товарами.

— Почему? Не проще и надежней купить у корпорации или у других игроков?

— Не проще. Тридцать тысяч кредитов, это триста тысяч зен. Большинство сливает зены корпорациям, а вот те тратят их на подкуп местных, на покупку снаряжения, зелий и прочего для того, чтобы вооружать свои группы. Да и хорошее оружие они отдают своим, а не продают на сторону. С зен точно так же. Из простых же проходчиков никто много зен у себя не копит, так как предпочитают обменивать их на кредиты. Так что ни у кого обычно нет трех сотен тысяч зен. Да и нам с тобой так удобней, правильно ведь? Нам эти зены на фиг не нужны, а вот кредиты не помешают.

— Это точно.

— Ладно, тогда я забираю. Постараюсь толкнуть его за полную цену, заберу процент, а все остальное тебе, как договаривались. Корпорация такой купила бы максимум за пятнадцать тысяч кредитов. А так тебе достанется минимум двадцать.

— Да я понял, что с тобой по любому выгодней, — устало махнув рукой и вымученно улыбнувшись, произнес я.

— Это точно. Ну ладно, ты выходишь?

— Да, нужно… отдохнуть.

* * *

Крышка капсулы с шипением поднялась, я чуть ли не вывалился из нее. Чувствую себя опустошенным, выжатым как лимон. Нет ни физических, ни ментальных сил.

Кое-как доковылял до дивана и с грохотом повалился на него. Темный потолок завис перед взором. Тяжесть во всем теле такая, словно кости стали металлические, а под диваном до кучи заработал мощный электромагнит. Так и чувствую, будто меня всасывает вниз, словно медленно погружаюсь в зыбучие пески.

На душе гадко, такое чувство, что где-то в груди поселилось какое-то мерзкое склизкое существо, что острыми зубами начинает пожирать изнутри, причиняя дикую боль.

Чувство утраты накатило мощной волной, я тяжело выдохнул, чувствуя горечь во рту. Эти ребята. Я ведь знаком с ними меньше дня, так что мне должно быть наплевать на то что с ними случилось, как говорится: «Дерьмо случается». Но с ними в том подземелье я почувствовал себя комфортно, словно мы были знакомы много лет. Наверное, мы бы смогли стать хорошими друзьями. А Криста — такая простодушная и добрая девушка, во мне она успела затронуть те струны души, о которых я уже и позабыть успел.

Возможно, у нас с Кристой получилось бы нечто большее, чем дружба. Но это уже все не важно. Целительница мертва. Мертв и ее брат, и Туман с Танчи. Тихоня Аки. Ош и Тера. Они все были славными ребятами, но разлом — опасное место, не прощающее ошибок.

На руке запульсировало. Я скосил взгляд, внутри поднялась волна ярости. Опять он.

Подавив вспышку гнева, я принял вызов, но вместо ожидаемого мной лица Юджи увидел незнакомого мужчину с короткими волосами, слегка опухшей мордой и бараньим взглядом. Радужка глаз красноватая, а белок черный — кибернетические глаза с функцией инфракрасного зрения и возможностью ночного виденья.

— Я от Юджи. Скидывай деньги.

— Хорошо.

Перед выходом я обменял сорок тысяч зен на кредиты, понимая, что подобное может случиться, и бандиты будут явно недовольны.

— Мало, всего четыре тысячи, — произнес он, глянув на счет.

— Сколько есть, столько и отдал! Чего цепляешься? — огрызнулся я.

— Ты чего дерзишь? Хочешь, чтобы мы пришли и вытрясли с тебя все?

— Вы и так вытрясли все, что можно. Это не так-то просто добывать деньги в разломе. Сегодня там погибли все мои товарищи. Четыре тысячи — это все, что я мог вытащить оттуда за сегодня.

Он несколько мгновений вглядывался в меня.

— Ладно. Но запомни, если мы только узнаем, что что-то утаиваешь, то придем, вспорем брюхо и выпотрошим.

— Знаю.

Он отключился.

Дерьмо, я явно не в себе. Наверное, зря я так дерзко разговаривал, еще не хватало, чтобы они взаправду пришли ко мне. С другой стороны, я и в самом деле отдал им все, за исключением ежедневного пособия по безработице.