Разлив Цивиля

Земля! Испокон веку тебя зовут матушкой, матерью. В тебе, мать-земля, все начала и концы. А жизнь пахаря и вовсе связана с тобой так прочно, что он без тебя и не мыслит своего существования. Не сохой он ныне пашет тебя, и не серпом убирает урожай. Но труд его и поныне все еще нелегок и полон превратностей. Потому что зерно, брошенное пахарем, прорастает и становится колосом в открытом поле, и его может и зной иссушить, и дождь в землю вбить. Даже когда и хороший хлеб вырос — убрать его с полей тоже непростое и нелегкое дело: может при этом солнышко светить, а может и дождь лить — не закажешь. Но зато когда хлеб, как венец его годового труда, ляжет на стол духовитым караваем — нет большей радости и большего счастья для земледельца.

Павел смотрит на выстроившиеся ровными рядами зеленые ростки и никак не может наглядеться. Он глядит на эти пока еще немощные росточки, а видит на их месте уже заколосившееся поле. И сердце словно бы растет, ширится в груди, словно бы вот этот синий полевой простор смывает с него все мелкое, злое, наносное. А на память приходит то ли где-то давно читанное, то ли за многие и многие годы работы на поле — на поле же и рожденное:

Сколько раз я слыхал?
Не один и не два!
«Хлеб всему господин
И всему голова!»
Раньше люди не жизнью,
А хлебом клялись…

Может, как никто другой, чуваш знал цену хлеба. Поспорит ли он, доказывает ли свою правоту, или клянется — берет кусочек хлеба, круто посыпает его солью и съедает при всех. И это самая святая клятва. У чувашей поверье: солгал при клятве на хлебе — рано или поздно, а беды не миновать.

Павлу вспомнилось, как давно еще, лет семь или восемь назад, бежал он в вечерних сумерках к стоявшему в борозде трактору. Бежал, торопился. И, за что-то запнувшись, то ли за кочку, то ли за бугорок какой, растянулся во весь свой немалый рост на пашне, широко раскинув руки. Он тут же было хотел подняться, уже оперся на руки, но вдруг понял, что ведь он сейчас лежит и обнимает свою родную землю, свое поле.

И руки опять расслабились, Павел опять лег и долго лежал в борозде, вдыхая сытный хлебный запах земли, слушая, как тихонько гудит она, если к ней поплотней приложиться ухом. Может, это мерно стучит мотор его трактора и моторы других тракторов на других полях?! А может, бьется большое рабочее сердце земли?!

…Зеленые ростки пока еще слабы, их ждут еще немалые испытания, прежде чем они станут хлебом. Но Павлу хочется верить, хочется надеяться, что добрые всходы дадут и добрый урожай.

«СОВРЕМЕННИК»

МОСКВА 1974

АНАТОЛИЙ ЕМЕЛЬЯНОВ

РАЗЛИВ ЦИВИЛЯ

^РОМАН

Авторизованный перевод с чувашского С. Шуртакова

СОВРЕМЕННИК

МОСКВА 1974

С (Чув)

Е 60

Емельянов Анатолий Викторович

Е 60 Разлив Цивиля. Роман. М., «Современник», 1974.

334 с., с портр. и илл.

Связь с жизнью, подлинное знание проблем сегодняшнего дня, пристальный интерес к человеку труда придали роману «Разлив Цивиля» современное звучание, а таланту чувашского писателя А. Емельянова — своеобразие и высокую художественность. Колоритно рассказывает автор о жизни советских людей на берегах реки Цивиль — родины Дважды Героя Советского Союза космонавта Андрияна Николаева.

Е 0733-60 139-74

106(03)-74

С (Чув)

© Издательство «Современник», 1974 г.

Анатолий Викторович Емельянов

РАЗЛИВ ЦИВИЛЯ

Роман

Редактор А. Бугаков

Художественный редактор Б. Мокин

Технический редактор А. Третьякова

Корректоры Н. Саммур, О. Голева

Сдано в набор 24/VIII-1973 г. Подписано к печати 20/II-1074 г. Формат изд. 84×108¹/₃₂. Бумага тип. № 1. Печ. л. 10,5+0.06 вкл. Уcл. печ. л. 17,75. Уч. — изд. л. 17,44. Тираж 100 000 экз. Заказ № 398. Цена 77 коп.

Издательство «Современник» Государственного комитета Совета Министров РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли и Союза писателей РСФСР, 121351, Москва, Г-351, Ярцевская, 4

Полиграфкомбинат им. Я. Коласа Государственного комитета Совета Министров БССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Минск, Красная, 23.