Разлад

Трудное у нее было детство! Юлия Павловна выросла в многодетной семье. Жили в деревне, надела земли отец не имел и занимался ремесленничеством. Он красил крестьянские холсты, а краски добывал из коры деревьев. Старшие дети — а всего в семье родилось тринадцать детей — в ту пору всегда ходили с синими от краски руками. Потом отец приобрел чесальную машину и брал в расчес овечью шерсть. Чесалка стояла летом в сенях, а зимой в избе.

Когда отец умер, у матери оставалось восемь живых детей (от года до шестнадцати лет) и пять могилок, разбросанных по разным деревням Козловского уезда, как назывался тогда Мичуринский район. А разбросаны могилки были потому, что в поисках лучших заработков семья кочевала из одной деревни в другую.

О чем бы ни вспоминала Юлия Павловна, перед глазами вставала мать. Сколько в ней было силы, энергии, бодрости. Вырастить такую ораву детей! И она не просто вырастила, но и «вывела в люди», как ей говорили.

Мать была высокая, дородная и крепкая женщина. Всякая работа у нее спорилась. Юлия Павловна не помнит свою мать без какого-либо дела в руках. То она кормит ребенка, то работает на огороде, то стирает, то идет на речку полоскать белье, то крутит чесальную машину. Если зашла родственница или соседка и надо поговорить, она берет в руки вязанье. Мать все успевала делать для своей многочисленной семьи и даже выбирала время сходить за грибами или орехами.

И все дети начиная с пяти лет посильно трудились — кто нянчил младших, кто работал на чесалке, кто кур стерег, кто яйца на базар в Козлов отвозил, кто по найму у помещика работал. Но при этом главную цель в жизни мать видела в том, чтобы дать детям образование. Сама она с трудом могла нацарапать письмо, и перед ней маячил один свет — видеть своих детей учеными. Учеными она считала тех, кто оканчивал училище, дающее право стать учителем приходской школы. Достижение этой цели было необычайно сложным. Надо было вносить плату за обучение и одеть счастливчика — все это удавалось сделать за счет подтянутых животов всей семьи. Молоко от своей коровы пили только малыши, а яйца от своих кур ели только в пасхальные дни или при болезни.

Только двоих детей удалось матери сделать «учеными». Но стремление к получению знаний было привито детям, и уже при Советской власти все — и младшие и старшие мальчики и девочки — получили среднее образование. Мечта матери сбылась: «неучей» в семье не осталось. Теперь из всей семьи уцелели трое — Юлия Павловна, брат и сестра. Остальных унесли война и болезни.

На вокзале в Мичуринске Юлию Павловну встретили брат и старшая сестра. Поздоровались, всплакнули — как они постарели!

Они постарели, а город помолодел. Юные деревья вдоль тротуаров, скверы, цветники, асфальт вместо булыжной мостовой. Особенно изменился центр города. На месте старой базарной площади разросся великолепный мичуринский сад. И в этом саду на могиле Мичурина воздвигнут памятник. Сохранился и старый городской парк.

Брат хвастался городом.

— Ты вникни, Юлия! Дело не только в зелени. Во многих дворах клубы, детские площадки, лектории. Поверишь, в Мичуринске, не таком уж большом городе, сейчас летом, полтораста детских площадок. В вашей Москве того нет. А чья это работа? Все ведется на общественных началах, в основном пенсионерами. Ну конечно, власть помогает, не без этого. А знаешь, у нас ведь свои Черемушки есть.

На другой день Юлия Павловна вместе с братом и сестрой поехали в родное село, в край своего детства.

Они не стали дожидаться автобуса, который, как выяснилось, ходил редко, и поехали на такси. По проселочной дороге, где раньше скрипели лишь телеги, теперь мчалась «Волга», оставляя за собой шлейф черноземной густой пыли. Шофер такси досадовал:

— Ездим только в сухую погоду. Пройдет дождь — конец, сразу завязнешь! И что за порядки такие? Машин всяких дополна выпускаем, а о дорогах не заботимся. Вот и калечим технику.

А Юлия Павловна, улыбаясь, смотрит на родные поля. Как легко дышится степным, свежим, живительным воздухом! И какое спокойное небо — бледносинее, с белыми, безмятежно плывущими облаками! Так хорошо, так радостно на душе!

С большака дорога поворачивает на Хорошево. Они едут по мосту, и Юлия Павловна смотрит на Степной Воронеж, покрытый мелкой рябью. Вот бы искупаться! Нет, они искупаются там, где купались в детстве.

Они въезжают в село. Когда-то дома стояли рядам, на равном расстоянии друг от друга. А теперь? Как будто пронеслась буря, и вырвала половину домов, и унесла их неведомо куда. Да, сколько лет не была Юлия Павловна в родных краях! Это время родное село нелегко пережило, но вышло из борьбы помолодевшим, обновленным. Домов теперь меньше, но это уже не старые, покосившиеся избы ее детства. Новые дома покрыты волнистым шифером или железом, покрашенным в яркую краску. К домам тянутся электрические провода. На многих крышах телевизионные антенны.