Разгром

«Товарищ Павлов правильно предлагает, чтобы дороги были очищены, потому что если пустить эту махину и загромоздить всё войсками, они скоро остановятся и никуда не двинутся… Мне пришлось в Белоруссии (товарищ Ковалёв знает) возить горючее для 15-го танкового корпуса по воздуху. Хорошо, что там драться не с кем было. На дорогах от Новогрудка до Волковыска 75 процентов танков стояло из-за горючего. (…) Товарищ Павлов выдвинул вопрос о наличии 2–3 заправок в эшелоне развития успеха. По-моему, надо довести до четырёх… Два боекомплекта мне кажется маловато. Нужно исходить из трёх боевых комплектов. Когда вы выходите из прорыва на простор, то надо не за всеми объектами гнаться и терять время. Вы должны, елико возможно, глубоко проникнуть в тыл с тем, чтобы получить большой простор для манёвра»

(Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940. М., 1993. С. 273).

А ведь правильно понимал Семён Михайлович и мыслил трезво.

2

Красная Армия нанесла внезапный удар топором в затылок Польше, которая стояла стеной на пути гитлеровского движения на Восток. Красной Армии в Польше было легко, ибо основные силы Войска Польского воевали против германской армии. К моменту вступления Красной Армии на польскую землю Польша уже понесла огромные потери. К тому же командование Войска Польского отдало приказ не оказывать сопротивления Красной Армии. Отдельные бои и стычки — исключения из правила.

Польское командование надеялось, что братья-славяне идут на выручку, потому организованного сопротивления против Красной Армии не было. Вот только поэтому застрявшие на дорогах грандиозные, перенасыщенные танками корпуса, созданные по рецептам «смелого новатора», не были позорно разгромлены польской кавалерией.

Корпуса Тухачевского до 1941 года не дожили. Но нетрудно представить их печальную судьбу в случае, если бы они встретились с германскими танковыми дивизиями, если бы вражеская авиация висела над дорогами, забитыми краснозвёздными танками, у которых кончилось горючее.

А вот советские отдельные танковые бригады действовали в Польше быстро, решительно и дерзко. И не случайно, что решение о расформировании корпусов Тухачевского было принято осенью 1939 года: завершился «освободительный поход», подбиты итоги, сделаны правильные однозначные выводы: корпуса расформировать к чёртовой матери!

Настаиваю: выводы были своевременными и правильными. Можно было бы и раньше до этого додуматься. И опыт Испании тут ни при чём. Был более зримый, более свежий опыт Польши.

Кстати, Дмитрий Григорьевич Павлов и опыт Испании истолковал очень даже правильно. В Испании советские танки Т-26, вооружённые мощной 45-мм пушкой, беспощадно истребляли германские танки Pz-I и Pz-II. Павлов сообразил, что в грядущей войне противник может в своём развитии подтянуться до уровня советских танков и создать нечто, подобное советским танковым пушкам. Исходя из этого он настоял на создании танков с дизельными двигателями, противоснарядным бронированием и с такими пушками, которые могли бы прошибать противоснарядное бронирование вражеских танков в случае, если противник сумеет тоже создать что-либо подобное.

Результат предвидения и настойчивости Павлова: в декабре того же 1939 года на вооружение Красной Армии были приняты KB и Т-34. А немцев опыт Испании так ничему и не научил. Они так при своём и остались. Германские мудрецы, всех мастей Гудерианы и Манштейны, видели, что их танки горят как спичечные коробки при встрече с самым устаревшим советским танком Т-26, но так и не сообразили, что настало время создавать танки с противоснарядным бронированием и ставить на них мощные пушки.

3

В ноябре 1939 года против существования танковых корпусов кроме начальника Автобронетанкового управления комкора Павлова, решительно высказались:

— заместитель наркома обороны, начальник Генерального штаба РККА командарм 1 ранга Б. М. Шапошников, он планировал «освободительный поход» в Польшу, он видел результаты;

— командарм 1 ранга С. К. Тимошенко, командующий Украинским фронтом, в его подчинении был 25-й танковый корпус;