Разговорчики в строю №2

Мы затаили дыхание.

— Хорошо, записал. Ничего не предпринимайте, ждите!

Шеф положил трубку, обвел нас диким взглядом и доложил:

— Это Гаврилыч. Говорит, проснулся в какой-то чужой квартире, как попал туда, не помнит, входная дверь заперта, хозяев нет, и формы его тоже нет! Придется опять в Комитет звонить… — вздохнул он.

Через полчаса на КГБ-шной «мыльнице» в компании троих сотрудников «конторы» мы ехали по адресу, вычисленному по телефонному номеру. Сотрудники были профессионально хмурыми, в одинаковых костюмах и чрезвычайно туго завязанных галстуках. Галстуки, впрочем, были разные.

Искомая квартира оказалась в новостройках, где-то в Текстильщиках. Поднялись наверх, один из ГБ-шников позвонил. За дверью завозились.

— Николай Гаврилович, это вы? — позвал шеф.

— Я, я-а-а-а! — завыло за дверью, — выпустите меня!

— Это он! — авторитетно подтвердил шеф. — А как же мы дверь откроем?

— Это как раз не проблема, товарищ полковник, — вежливо ответил один из чекистов и встряхнул «дипломатом» — откроем и закроем, дело нехитрое, но надо кого-то из ментов из отделения свидетелем взять, чтобы потом претензий не было.

Двое чекистов остались на лестнице, а мы с третьим поехали в отделение милиции.

Выслушав КГБ-шника дежурный по отделению милиции сказал:

— Без проблем, надо, так надо. Сейчас участкового вызовем, он с вами поедет, какой адрес?

Тот назвал адрес.

— Опаньки! Стаканчик красненького с вас, товарищи офицеры! — почему-то обрадовался дежурный и крикнул вглубь помещения:

— Малыченко! Приведи из обезьянника этого лже-Нерона!

Лязгнула дверь камеры, и здоровенный сержант вывел к нам тяжело похмельного мужичонку в расстегнутой полковничьей форме.

— Вот, вчера в пивнухе патруль забрал, — объяснил дежурный, наш постоянный клиент, только проспался. Из-за формы в «трезвяк» не отправили, сначала разобраться решили.

— Ну-ка, объясни, где ты форму взял, а?

— Ну, дык, эта… — засуетился мужичок, прикрывая ладонью выхлоп — в пятницу познакомились с одним, пивка попили, потом водочки, это уже у меня значить, он откинулся быстро, а я хотел корешкам ради смеха в форме показаться… а вы меня… того… забрали, значить, а он там остался…

— Что ж ты его одного в пустой квартире-то запер?

— Как одного?! Там еще бутылка на кухне была…

«МОСКВИЧ» И ГАВРИЛЫЧ

Гаврилыч купил машину. Машину он хотел давно, да только денег не было. На «Жигули», не говоря уже об иномарке, у него и сейчас бы не хватило, но помогла сестра жены. Она работала на АЗЛК и предложила Гаврилычу купить машину по заводской цене. Грех было отказаться.

Водительские права, как и у любого офицера, у Гаврилыча, конечно, были, лейтенантские еще, а вот устойчивых навыков пилотирования — не было, не приходилось ему водить машину много лет, да еще в таком бешеном городе, как Москва. Поэтому он попросил коллег помочь ему правильно выбрать машину — дело-то ответственное — и отогнать ее к дому, а там он уже сам потихонечку! С ними увязался и я, используя любой повод, чтобы сбежать со службы.

На заводской стоянке, увидев десятки новеньких разноцветных автомобилей, Гаврилыч мгновенно ощутил себя арабским шейхом, выбирающим очередной «Роллс-Ройс» и начал страшно ломаться. Он бессистемно бродил между рядами машин, постукивая по капотам и багажникам, как будто выбирал арбуз. Тогда мы решили упорядочить поиск.

— Гаврилыч, — сказали мы, — определись сначала с цветом, а потом уж мы выберем лучшую из тех, что есть.

Гаврилыч подумал и начал определяться. Ярко-оранжевые, нарядные «Москвичи» были с негодованием отвергнуты как «слишком кричащие», белые оказались маркими, а серые — тусклыми.

— Гаврилыч, — вновь сказали мы, — конечно, ты достоин черного, блестящего «Москвича», но их, к сожалению, так не красят.

После долгих и мучительных колебаний, ясное дело, остановились на зеленой машине, правда, это был какой-то хамский, ярко-зеленый цвет, а «Москвича» благородного, столь любимого военными цвета «хаки» на заводе тоже не оказалось.

Стали смотреть зеленые машины. Выглядели они как-то странно. У одной не было фар, у другой — аккумулятора, третья была поцарапана, у четвертой не закрывались дверцы. Стабильностью технологического процесса на заводе даже и не пахло. Каждая машина таила свои, уникальные и загадочные дефекты. Наконец, после долгих, изнурительных поисков одну более-менее приличную машину нашли, но у нее не закрывался «бардачок». Дефект тут же поправил продавец: он подогрел крышку зажигалкой и ловко подогнул. Машина была куплена.

Следующие две недели Гаврилыч барражировал во дворах, боясь далеко отъезжать от дома, и учился выполнять «упражнение № 1» — заезжать в гараж, не касаясь зеркалами стенок.