Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.

Остаток дня все лейтенанты, за исключением лейтенанта Ф., мечтали о будущих прыжках. О сотнях оплачиваемых прыжков! За первый им полагалось по три рубля, но они знали, что отцы-командиры уже доросли до 50 рублей за прыжок, и это знание очень подкрепляло решимость новообращённых парашютистов. Однако на следующий день на прыжках с Ми-6 разбился молодой лейтенант-десантник. Полк, построившись на полосе, провожал его, плывущего мимо с синим лицом в открытом гробу. После этого все мечты о парашютной карьере прекратились. Когда летом наступило время очередных прыжков, инструктор Касимов не нашёл ни одного лейтенанта-борттехника – кто обзавёлся справкой, кто попросился в наряд, кто – его помощником. На аэродроме болтался один лейтенант Ф., который только что прилетел из командировки и не знал о готовящихся прыжках. Инструктор Касимов, пробегая мимо, коварно сказал:

– Фрол, помоги парашюты до борта донести.

Доверчивый борттехник пошёл за инструктором, сам донёс до борта предназначенный ему парашют, поднялся в грузовую кабину, увидел бледные лица пойманных лётчиков и борттехников, снятые задние створки… Пока до него дошло, что он попался, вертолёт уже оторвался от земли.

Но, к его удивлению, прыгать с легкоуправляемым тренировочным парашютом через снятые задние створки ему понравилось. Правда, все удовольствие чуть не испортил старший лейтенант К. Он сидел перед лейтенантом Ф., и, когда подошла его очередь, он вдруг застрял у турникета, через который парашютисты выходили в небо. Лейтенант Ф. увидел, как двое мрачных представителей парашютно-десантной службы отрывают руки К. от поручней ограждения. Эта молчаливая возня показалась лейтенанту Ф. такой страшной (будто враги пытались выбросить несчастную жертву без парашюта), что ему захотелось пересесть назад. Наконец беспощадные товарищи победили. К. с воплем вылетел под хвостовую балку, где циркулярной пилой резал небо хвостовой винт. Когда лейтенант Ф., дрожа, встал и подошёл к турникету, К. был уже далеко – безвольно повиснув под куполом, он летел куда-то за поля, за леса, воплощая собой всю безнадёжность этого жестокого мира…

Лейтенанта тронули за локоть. «Не обращай на него внимания. Расслабься и получи удовольствие», – посоветовал ему добрый Касимов. И неожиданно для себя, он послушался. Спокойно вышел, лёг, распластавшись, на плотный воздух, и затянул прыжок в теплом солнечном небе…

Командировка

В конце зимы 1986 года борт №22 послали в командировку в город Белогорск. Вертолёт потребовался для парашютной сборной авиаторов Дальневосточного округа. У сборной на носу были всеармейские соревнования, но почему-то не оказалось воздушного транспорта для тренировок.

Командировка для лётчиков – тихая радость. Для холостых – удалённость от начальства, утренних зарядок на морозном стадионе, построений, словом – бесконтрольность. Для семейных – все то же самое плюс удалённость от дома и полная бесконтрольность. Один экипаж, трое единомышленников, глядящих в одном направлении – где бы отдохнуть, как следует.

На второй командировочный день с утра повалил снег. Прыжки, конечно же, отбили. Экипаж даже не выезжал на аэродром. Экипаж под предводительством командира вышел на прогулку, маршрут которой был протоптан многими поколениями командировочных лётчиков. Конечно же, тропа привела их на центральную улицу Белогорска, где находились рестораны «Томь» и «Восток». В один из них они и вошли…

Экипаж хорошо отдохнул, и наутро все его члены чувствовали себя очень плохо. Но закосить было невозможно – погода стояла прекрасная. Все необходимые условия – солнце, мороз и синее небо – были в наличии. Экипаж притащился на аэродром, и прыжки начались.

Прыгуны загрузились, вертолёт, разбежавшись, оторвался от полосы и пошёл в набор. Когда набрали необходимую высоту, командир, страдальчески морщась, сказал:

– Я бы сейчас без парашюта выбросился. Зря мы вчера погоду сломали. На землю хочу. Пусть вываливают, и мы сразу вниз.

Борттехник отстегнул парашют, развернулся лицом в грузовой салон. Выпускающий подкорректировал курс, вышли в заданную точку, прыгуны повалили из вертолёта. Выпускающий махнул борттехнику рукой и лёг грудью на поток.

В пустом салоне гулял морозный ветер трёх тысяч. Нужно было закрывать дверь. Борттехника тошнило. Поискал глазами свой страховочный пояс и нашёл его. Пояс болтался на тросе для вытяжных фалов там, куда его отодвинули парашютисты – в самом конце салона. «Скоты», – процедил борттехник и встал.

Он сразу понял, что до страховочного пояса ему сегодня не добраться. Если же нацепить парашют, то один случайный толчок висящего под слабыми коленями твёрдого ранца способен в настоящий момент свалить с ног. Выпадать ни с парашютом, ни без оного борттехник не хотел. Уцепившись правой рукой за проем входа в кабину, мелкими приставными шажками он начал двигаться к открытой двери, за которой трепетало бездонное небо.

Борттехник уже почти дотянулся до дверной ручки…