Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.

– Так может, ты знаешь куда «Аляска» делся? – спросил я, особенно не надеясь ни на что. – Ты же, вроде, с ним вместе в Карабахе был?

«Хохол» изменился в лице, на скулах заиграли желваки. Он налил рюмку водки, выпил молча.

– Ты разве ничего не знаешь? – И, выдержав паузу, сказал: – Погиб он. В Карабахе…

Как гром с ясного неба!!! Я сидел, переваривая услышанное. Это был настоящий шок!!! Да у какой падлы рука поднялась на безобидного снайпера-чукчу!? Да ведь он сам не капли крови чужой не пролил! Поэтому всё время на блок-постах и стоял. В Карабахе… Он сам мне писал об этом.

Лёва-«Хохол», видя моё состояние, быстро наполнил два бокала водкой. Один подал мне.

– Давай, не чокаясь, за «Аляску»… Ведь он не просто погиб, он мне жизнь спас… Да и не только мне. Нас восемь человек было… Мы выпили…

И вот что он мне поведал…

На блок-посту тормознули жигулёнок с «азерами». Обычная проверка. Ничего особенного. Но в багажнике кто-то из солдат заметил кинжал. Так как был приказ изымать всё найденное оружие, кинжал был изъят. Всё чин-чинарём, по закону, с протоколом.

Один из четверых «азеров» бросился в драку с нашими десантниками, пытаясь отобрать кинжал. Кричал, что это их семейная реликвия, что этим кинжалом ещё его пра-пра-прадед турок резал, и так далее в таком же духе. Но приказ есть приказ, и кинжала ему никто не вернул. Он даже денег чемодан целый предлагал: хрен, не отдали ему «ножичек», тем более, на блок-пост уже особисты приехали, и «азер» был послан.

– Аллах всё видит, – сказал он на прощание. – Икнётся вам это ещё….

Тогда никто не придал значение его словам. Но «икнулось» очень скоро. В следующее дежурство этой смены бойцов. Там был и чукча.

В небольшом строении блок-поста, три на три метра, находились три человека отдыхающей смены, трое бодрствующей, начкар-прапор, Чукча-«Аляска» – разводящий. Была ночь. Летняя жара не отпускала даже ночью. Было душно.

По этой причине единственная зарешёченная форточка была открыта.

Чукча не любил жару. Он себе места не находил при такой погоде. Ему не спалось. Он сидел за столом и по обыкновению что-то рисовал.

Трое и начкар спали на топчанах, трое других бойцов резались в домино, в «креста». А «Аляска» рисовал…

И вдруг в окно влетает граната! Ф-1. Кто служил, тот знает, что это такое, да к тому же на такой площади 3 на 3 метра…

Окаменели все. Уже ничего нельзя было сделать – дверь закрыта, подхватить гранату и швырнуть её в решётку окна шансов вообще никаких…

Ничего нельзя было сделать, а чукча сделал!

Он метнулся к гранате, схватил её и, не раздумывая ни секунды, сунул себе под бронежилет. В ту же секунду прозвучал взрыв!

Ещё через пару-тройку секунд, ещё не успел рассеяться дым, а в ушах смолкнуть звон, все бойцы были снаружи. Устроили облаву.

Ещё через полчаса поймали того «азера», который гранату в окно вкатил. Как он к блок-посту через караул пробрался? Так очень просто: он наших трёх солдат точными выстрелами в голову снял из «макарки» с глушителем. Тот самый «азер», у которого кинжал отобрали, оказался местным боевиком и одним из лидеров движения за освобождение Карабаха. А в прошлом – прапорщик спецназа ГРУ.

Его не стали сдавать особистам. Расстреляли там же, где и поймали. Расстреляли молча, без пафосных слов и оглашения приговора.

Он ни о чём не жалел; единственное, что сказал перед смертью, что жаль, не успел наших побольше завалить.

А чукчу-«Аляску» вынесли из строения на сорванной взрывом двери. Он был мёртв. Взрыв не испортил его лица – осколки ушли в тело.

Чукча улыбался.

Замполит Сага об олимпийском мятеже

Олимпийские дела… Я в то замечательное лето служил бригадиром аварийно-ремонтной бригады сантехнической службы гостиницы «Россия», вспоминаю с удовольствием – 37 выговоров за 45 дней.

Тогда из Москвы выселили за 101км весь неблагонадёжный и непрезентабельный элемент, а московских студентов поголовно впрягли обслуживать Олимпиаду – инязы всякие переводчиками, строителей – строителями и так далее, вплоть до студенческого отряда горничных, среди которых попадались и вьюноши весьма богатырского размера, как, к примеру, наш герой – Теша.

Ещё до начала Олимпиады Теша, будучи горничным… нет, как же это по-русски? А, вот! Коридорным он был! Так вот, готовил он с сотоварищами некое опустевшее общежитие под заселение зрителями – со всей страны по профсоюзным и комсомольским путёвкам стекались счастливцы, а нормальные гостиницы, которых и так было небогато, уже заполнились под завязку журналистами. комментаторами, шпиёнами, спортивными функционерами и т.п. Многое тогда делалось впервые – опыта прошедшего ещё в 1957 году Фестиваля молодёжи и студентов явно не хватало. Сильно опасались всяких провокаций (Афган тока-тока начался, бойкот и прочее), даже нам, сантехникам, сообщили, в какой номер в «России» стучаться в случае чего. Ну и коридорных-горнишных из студентов тоже натаскивали – враг не дремлет, будьте бдительны!