Читаем Разговор с варваром полностью

Когда ко мне люди приходили, они понимали, что приходят к человеку, у которого каждое слово, которое сказано, сильнее любого закона. Вначале все были убеждены, что закон нельзя нарушать. К законам относились чуть ли не как к Библии, как к Корану. То есть совершать преступление нельзя. А я им говорил: «Что же власть может нарушать закон, а вы не можете? Нет, делайте! Нарушайте закон. Потому что если вы будете считаться с законом, с вами не будут считаться. Поэтому вы должны нарушать. Только тогда вы будете утверждаться, только тогда вы сможете встать». Вот такие призывы делались: давайте нарушайте, нарушайте, как угодно.

Другими словами, Нухаев предлагал свои услуги в качестве судьи, имея при этом собственный карательный аппарат. Беда русских людей в том, что столь большое количество предпринимателей вынуждены были обратиться к таким вот судьям — ворам в законе, чеченским авторитетам, бандитам.

СОТРУДНИК РУБОПа. Чеченцы были одними из первых, кто освоил технику вымогательства и бандитизма. Когда в 1987 году появились кооперативы (частные предприятия), чеченцы сразу сумели обложить их бандитским «налогом». Обычно они приходили и коммерсанту и говорили:

Ты кому платишь?

Он отвечал:

— Никому.

— Будешь платить нам. Мы чеченцы. Мы вот такие злые и жестокие, мы тебя завтра повесим, зарежем,

Как правило, если коммерсант отказывался, они к нему больше не приставали. В этом суть техники вымогательства по-чеченски: получится первый наезд — дело пойдет и дальше. Не получится — значит, не получится и в дальнейшем.

Иногда поступали по-другому. Готовили в Чечне русских ребят, тех, которые по духу почти чеченцы. Они наезжали на какого-то коммерсанта, запугивали его:

— Мы у тебя все заберем.

Затем появлялся добрый чеченец и говорил:

— Слушай, у вас проблем нет? Есть? Ну так мы сейчас все сделаем, все решим.

В МУР тогда никто не шел, потому что боялись. Что хорошо получалось у чеченцев — это пугать:

— Мы вас грохнем и уедем. Милиции мы не боимся. В правительстве, в милиции у нас все свои.

Раньше с такими вещами не сталкивались. Приезжают страшные люди с ножами и угрожают:

— Мы здесь всех зарежем.

С участковыми они при всех здоровались за руку, потому что платили им. Если чеченцев и задерживали, то всегда быстро отпускали. А они потом приходили к потерпевшему:

— Слышишь, ты кого позвал? За это будешь платить еще больше.

Коммерсанты поняли, что лучше жить под чеченцами, чем сопротивляться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Покер лжецов
Покер лжецов

«Покер лжецов» — документальный вариант истории об инвестиционных банках, раскрывающий подоплеку повести Тома Вулфа «Bonfire of the Vanities» («Костер тщеславия»). Льюис описывает головокружительный путь своего героя по торговым площадкам фирмы Salomon Brothers в Лондоне и Нью-Йорке в середине бурных 1980-х годов, когда фирма являлась самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира. История этого пути — от простого стажера к подмастерью-геку и к победному званию «большой хобот» — оказалась забавной и пугающей. Это откровенный, безжалостный и захватывающий дух рассказ об истерической алчности и честолюбии в замкнутом, маниакально одержимом мире рынка облигаций. Эксцессы Уолл-стрит, бывшие центральной темой 80-х годов XX века, нашли точное отражение в «Покере лжецов».

Майкл Льюис

Финансы / Экономика / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес / Ценные бумаги