Разгильдяй

Ротмистр заорал, будто его режут. Ну, что ж, тогда можно открыть дверь. Я открываю дверь, но не забываю о безопасности. Межу мной и дверью стоит узкий шкаф и внезапно на наброситься не получиться. В руке пистолет с серебряными пулями, наставленный на входящего жандарма. Ротмистр увидел пистолет и замер. Затем справился с комком, застрявшим в горле и просипел:

— Это плохая шутка Виктор Александрович.

— Я не шучу, Алексей Тихонович, не до шуток. Заходите и постарайтесь не делать резких движений. У меня нервы на пределе и если Вы чуть дёрнетесь, то могу продырявить. Проходите, присаживайтесь, господин ротмистр.

Стволом пистолета указал, куда надо присесть жандарму. Усадил так, чтобы между нами был небольшой столик. Жандарм уселся. Я снова повёл стволом пистолета и сказал:

— Расслабьтесь, господин ротмистр, чтобы я мог убрать пистолет.

Ротмистр слегка недовольно:

— Значит всё дело в напряжении?

— Безусловно, дорогой ротмистр.

— Ну, хорошо, хорошо, я расслабляюсь.

Ротмистр закрыл глаза и я почувствовал как он старается успокоиться. Чтобы помочь, сунул пистолет под мышку. Откуда подобные чувства, не знаю, но вот теперь я понял, что они есть.

Ротмистр открыл глаза и увидев, что у меня в руке нет пистолета спросил:

— Что за цирк, Виктор Александрович?

Хотел ответить грубостью, но сдержался:

— Дорогой ротмистр. Вы когда заходили не смотрели на входную дверь?

Ротмистр ошалело смотрел на меня как на не совсем здорового человека.

Я продолжил:

— Значит не смотрели. А жаль. Сходите и посмотрите.

Трудно возражать человеку, если у него в кармане пистолет, да ещё серьёзного калибра. Ротмистр поднялся и осмотрел дверь снаружи. Затем со смешинкой в голосе заявил:

— Так из за царапин Вы наставили пистолет? Боже! Какое невежество. Образованный человек, из за каких-то царапин на двери чуть не пристрелил знакомого. Такое позорище. Вы должны понимать, что пошутили над Вами или хотели напугать.

Я подумал, вот счастливый человек. Ему не снились сны, которые иногда приходится видеть наяву.

— Дорогой ротмистр, Вы оценили глубину царапин?

Ротмистр рассмеялся:

— Над Вами кто-то пошутил, я прикажу провести расследование и узнаю, кто это сделал. Будьте покойны.

Мне понравилось выражение: будьте покойны. Звучит почти как: будьте покойником. Об этом сообщил ротмистру. Он снова рассмеялся. Затем по коридору застучали сапоги и в комнату заглянул жандарм:

— Господин ротмистр! Вас спрашивают.

Ротмистр поднялся со стула и извинившись вышел. Я закрыл дверь и принялся мучить гитару. На руках сверкали камни, что они хотели сказать сверканием я не понимал, но надеялся когда-нибудь понять.

23

Под утро, после того как перестал беспокоить топот сапог в коридоре, заснул не раздеваясь, на диване. Проснулся от стука в дверь. На часах около десяти часов. Прибыли адвокаты с вопросами и претензиями. Наконец все формальности улажены. Кто-то из прислуги сгонял к премьеру и отнёс документы на ознакомление.

Появились японцы. Дождались прибытия премьера и подписали документы. Затем я отдал чек японцам. На подписании документов присутствовали кроме премьера жандармы, в том числе знакомый мне полковник. Похоже Столыпин до последнего момента не верил в возможность такого исхода событий и жандармы присутствовали на случай, если я устраиваю грандиозную мистификацию.

Потом посидели в ресторане, где бегал оживлённый хозяин заведения, отказавшийся продавать гостиницу. На трапезе я спросил у премьера, не может ли рекомендовать честного человека для организации предприятия. Господин Столыпин заявил, что мне надо выкупить завод, из казны.

На это я ответил, что никакого завода там никогда не было. Завод существует только на бумаге, ну ещё пожалуй, в умах казнокрадов, значит платить не за что. В поле ни одного строения. Всё оборудование установлено в сараях и через год окончательно придёт в негодность.

Выдержал недовольный взгляд премьера. Он предложил другой недостроенный завод, где есть цеха, но нет оборудования. Завод расположен в районе города Бологое. Я согласился посмотреть новое место, но вместе с рекомендованным премьером человеком. Потом долго разговаривали по поводу кредитов на развитие производства и перемещение оборудования. Столыпин отнекивался, но пообещал что-нибудь придумать.

На следующий день прибыл рекомендованный Столыпиным человек и мы поехали в Бологое для ознакомления с местом расположения завода. На это потратил больше недели. На новом месте всё устроило. Пятнадцать совершенно готовых цехов с инфраструктурой. Из их пять механический, заготовительный, кузнечно-прессовый, литейный, опытное производство, транспортный цех и ещё несколько пустых цехов. Часть оборудования осталась от старого производства. Впрочем, по настоящему работы не успели развернуть. В городе есть много предприятий и с наймом рабочих особых проблем не ожидалось.

Конечно, придётся переманивать квалифицированных рабочих из Москвы и Петербурга. Всё устраивало как я понял и присланного Столыпиным человека. Его звали Симоновым Валентином Александровичем, ранее он был главным строителем завода.