Разгадка судьбы

— Не слишком-то стратегически выгодная позиция. — Меня поразило, что кто-то мог добраться так далеко пешком. Когда мы взошли на холм, на горизонте, между двумя лунами Царства, возникли обугленные остатки когда-то гордого замка. В центре стояла одинокая, заброшенная статуя, покрытая мхом за века забвения, но в ней все ещё угадывалась фигура дракона.

Спуск с холма был напряжённым. Останки, напоминающие и людей, и драконов, усыпали поле, где когда-то началась битва. Рядом со своими гордыми владельцами лежали мечи, покрытые обломками битвы, которая случилась так давно, что была почти забыта.

Я не ожидала увидеть павших в бою не захороненными. Яркий пример яростно исполненного Райдером приказ Алазандера. Некому было похоронить погибших. Никто не выжил.

Стена замка тоже вся была во мху и, разросшимися в стремлении к солнцу, растениях. Зелень была усыпана яркими цветами. Словно ожившая картинка из книги о средневековье. Прекрасная, покинутая и забытая. Здесь было тихо. Безмолвно, как и мертвецы, усыпающие землю и ставшие её частью. Все было укрыто зеленью, будто земля признаками жизни старалась скрыть произошедшие ужасы. Ни единого движения, тишину нарушали лишь цоканье копыт наших коней.

Мы спешились во дворе, окружённом стенами, которые построили для защиты. Но у них не было шанса против Райдера, который пошёл бы против всех демонов ада, чтобы защитить своих братьев.

Я знала, что Короля Орды может убить только Наследник, но как насчёт самого Наследника? Мог бы кто-то убить Райдера до того, как он стал Королём?

Что если бы Райдер пал в битве с драконами? Волновало ли это его отца? Вероятно, нет. Алазандер, скорее всего, отправил бы следующего сына, чтобы уничтожить всех, кто сражался против него или стоял у него на пути.

Мы не нарушили призрачную тишину двора, и я не смела, издать и звука, пока шла за Райдером вверх по лестнице в замок. Он толкнул дверь, и плечи его поникли под гнетом стыда за то, что произошло здесь.

— Алазандер не оставил тебе выбора, — пробормотала я, нарушая тишину. Его братья, готовые защищать, окружили нас.

— Мне хватило бы сил забрать корону, но я не стал, — ответил Райдер, переступая порог замка.

По каменному полу были рассыпаны кости. Чьи-то останки лежали с воткнутым в грудь оружием, другие погибли, сжимая мечи. Все они настолько древние, что, казалось, стали частью зала, в котором умерли. Это был кошмар, и что бы я ни сказала, Райдер нёс бремя вины на своих плечах. Но самое худшее ожидало в центральном зале. Пол был усыпан крошечными костями, хрустевшими под ногами. Их было так много, что мы не могли не наступать на них.

— Драконы окружили своих детей и убили всех, когда мы пробились во двор замка, — потерянно пробормотал Райдер, взяв меня за руку, и мы продолжили путь в замок.

Свет просачивался через ветхие шторы, освещая ужас обугленных стен и остатки следующей комнаты.

— Что там было? — я повернулась, чтобы разглядеть маленькие обугленные силуэты на полу.

— Молодняк. Дети. Почти четверть — совсем малыши. Они сожгли их драконьим огнём. Решили, что лучше самим убить детей, чем позволить нам добраться до них.

— Это не твоя вина, — мягко возразила я и спросила, указав на руины. — Ты поэтому приводил меня сюда? Я помню, твои слова: это место — напоминание о том, что происходит, когда мы нарушаем законы этого мира. Ещё ты рассказывал о том, что здесь произошло. — Я глубоко вдохнула, части головоломки встали на свои места. — Господи, ты рассказывал, что когда унаследовал метки Наследника, проявились образы драконов. Это было за века до того, как тебя заставили… убить своих сородичей, — я говорила все тише, увидев боль в его глазах. — Тот рисунок на песке — два взрослых дракона и три малыша… это ты пытался передать то, что случилось с ними мне и нашими детям. Это была вина, точнее, твоя вина. Ты понимаешь, что настоящие изверги — каким ты себя считаешь — никогда не возвращаются, чтобы захоронить тех, кому причинили вред? Им безразличны смерти и они уж точно не возвращаются, чтобы почтить тех, кто давно уже мёртв.

— Взгляни на их прах, Синтия, и скажи, что не изверг решил их судьбу. Что не изверг вынудил их сделать это, — потребовал он. Я посмотрела на останки и к горлу подступила желчь. Пошатнувшись, я отпустила руку Райдера и зажала рот, но подавила рвоту и покачала головой. Они убили собственных детей, чтобы защитить их. — Я предупреждал, что я — монстр, — тихо сказал он и отвёл глаза.

— У тебя не было выбора. Монстры уж точно сами выбирают свой путь, но ты не такой. Это дело рук твоего отца, а ты лишь стал его орудием, — пробормотала я. — Я не виню тебя, и хватит пытаться заставлять меня, тебя во всём винить, фейри. В моём мире, в месте под названием Окинава во время Второй мировой войны случилось нечто похожее. Война это грязь, и в любой войне больше всего страдают невинные. Вина лежит на том, кто отдал приказ, а не на солдатах, которые были вынуждены его исполнять.

— Я виню себя, — пробормотал он. — Они, бляха, винят меня.