Раздвоение ВВП:как Путин Медведева выбрал

– Какими бы острыми ни были политические баталии, какими бы неразрешимыми ни казались межпартийные противоречия, они никогда не стоят того, чтобы ставить страну на грань хаоса… Безответственная демагогия, попытки расколоть общество и использовать иностранную помощь и вмешательство в ходе внутриполитической борьбы не только безнравственны, но и незаконны. Они унижают достоинство нашего народа и ослабляют наше демократическое государство. И, наконец, политическая система России должна не только соответствовать национальной политической культуре, но и развиваться вместе с ней. Тогда она будет одновременно и гибкой, и стабильной.

Впрочем, в истории с этим докладом нельзя, видимо, говорить о том, что политика является продолжением экономики другими средствами. По крайней мере то, что Владимир Путин говорил о проблемах малого бизнеса, вызывало у собравшихся искреннее сочувствие и к тому, и к другому и было действительно очень демократично:

– Что делают федеральные органы на местах, в территориях, при поддержке территориальных и местных органов, – это просто ужас! До сих пор ведь невозможно месяцами начать собственное дело! В каждое учреждение нужно ходить со взяткой: к пожарным, к санитарам… К гинекологам! К кому только не нужно ходить! Ужас какой-то!

Частному бизнесу в этом докладе вообще повезло:

– Частная компания, мотивированная на результат, зачастую лучше справится с управлением, чем чиновник, не всегда имеющий даже представление о том, что по-настоящему является эффективным управлением и что такое вообще результат.

Господин Путин заявил, что надо снижать НДС и что ставка должна быть единой. Сейчас она, как позже напомнил вице-премьер Алексей Кудрин, 18 и 10 %. Начальник экспертного управления президента Аркадий Дворкович добавил, что сейчас идут интенсивные консультации по этому поводу и что единая ставка НДС будет скорее всего 12–13 %.

Во внешней политике у нас по-прежнему слишком много врагов. И, как я понял, их не станет меньше. Прозвучала мысль о новом витке гонки вооружений (тоже как будто списанная из речей советских генсеков).

– Нас пытаются убедить, что все эти действия не направлены против России. Но все это наши партнеры используют, к сожалению, не более чем как… И с болью в сердце вынужден это констатировать… – Владимир Путин посмотрел в зал, и в глазах его отразилась та же боль, что живет в его сердце… —.. не более чем как информационно-дипломатическое прикрытие для реализации своих собственных планов… На эти новые вызовы у России есть и всегда будет адекватный ответ…

Ответ, разумеется, заключается в производстве новейших видов вооружений.

Президент предложил обсудить изложенную концепцию в обществе и в этом тоже не был оригинален. Таким широким обсуждением отличался доклад любого генсека в советское время.

– У России, – закончил президент, – нет ни одной серьезной причины, которая не позволила бы нам достичь поставленных целей. Ни одной!

Владимир Путин быстро покинул зал. Он шел так быстро, словно боялся не успеть выполнить к 2020 году поставленные задачи.

Участники заседания расходились медленнее. Дело в том, что им предстояло пройти сквозь строй журналистов, к которым судьба в этот день отнеслась благосклонно: все здесь были обречены говорить со всеми.

– Когда мне говорят, что можно жить до 75 лет, я понимаю, что для этого надо, чтобы у нас никто не умирал, – поделился навеянными докладом мыслями лидер коммунистов Геннадий Зюганов.

– Вы что, не хотите жить вечно? – переспросил я. – Или хотя бы до 75?

– Очень хочу! – честно признался Геннадий Зюганов.

– А при таком режиме, как вы считаете, это возможно?

– При таком режиме и до 75 невозможно, – уверенно сказал бессменный лидер коммунистов.

Впрочем, есть уверенность, что если бы это был его режим, то он возглавлял бы его вечно.

Еще один кандидат в президенты России – Владимир Жириновский тоже был недоволен речью Владимира Путина.

– Сколько можно угрожать! Вот создадим новое вооружение, новую ракету, адекватный ответ. Надо это образно подавать, чтобы они понимали, о чем речь! А как? Вот Ястржембский говорил: вот отсюда можно нанести удар по Афганистану. Ну, взял бы и нанес! Хватит обещать!

Господину Путину он, по его словам, поставил бы за эту речь «три с плюсом»:

– Вопрос не в том, чтобы это сказать, а в том, чтобы заставить это сделать!

То есть он уверен, что по собственной инициативе светлое будущее никто строить не будет. А заставить, он уверен, очень легко:

– Надо арестовать десять тысяч чиновников и восстановить смертную казнь.

На фоне этих идей ценность речи Владимира Путина возрастала многократно.

Уникальна же она тем, что можно рассматривать ее как политическое завещание, а можно – как инаугурационную речь. Причем не Владимира Путина.

* * *