Раздвоение ВВП:как Путин Медведева выбрал

В общем, чем дольше президент читал свое послание, тем больше у меня было уверенности, что оно будет именно таким, как и рассказывали информированные источники: рабочим и, главное, не последним. А последнее он скорее всего прочитает в начале 2008 года, и вот там-то будет сказано все, о чем он до сих пор молчал.

В этот момент господин Путин сделал свое «лирическое отступление» и сказал, что «нам с вами давать оценки собственной деятельности здесь неуместно, а мне выступать с политическими завещаниями – преждевременно», и предупредил, что именно это его послание – последнее.

Таким образом, Владимир Путин еще раз предупредил, что он уходит: все, больше посланий не будет.

Правда, после этого президент России немедленно произнес что-то вроде политического завещания: про национальную русскую забаву, состоящую в маниакальных поисках национальной идеи, про «концептуальный план развития России», про отдачу сил. Мы наконец услышали, что собравшееся в зале «расширенное правительство России» должно «эффективно использовать то время, которое нам подарила судьба, чтобы послужить России». Что это было, как не политическое завещание или по меньшей мере его эскиз?

После того как президент России закончил, члены Федерального собрания и члены правительства начали покидать помещение, на ходу осмысливая сказанное. Они с разной степенью охоты делились осмысленным с журналистами.

Глава «Росатома» Сергей Кириенко вдохновенно рассказывал о перспективах новой объединенной корпорации, на этот раз атомной.

– А кто ее возглавит? – спросил я.

– Да это ведь неважно, – беспечно махнул он рукой. – Главное, чтобы механизм заработал!

– Да как же неважно? – искренне удивился я. – Да вы же спать не будете, пока не узнаете!

– Буду, – пообещал Сергей Кириенко.

– Почему? – переспросил я.

– Потому что я уже знаю, – рассмеялся он, и по его широкой улыбке я понял, что это тайное знание доставляет Сергею Кириенко огромное удовольствие.

Вице-премьер Сергей Иванов спросил, заметили ли журналисты, как «элегантно проблема ПРО была переброшена в корзину ОБСЕ, туда, куда последние лет 15 никто ничего такого не бросал». Я вынужден был признаться, что она была переброшена так элегантно, что я даже не заметил.

Потом Сергея Иванова атаковало фантастическое количество журналистов. Вот все журналисты, какие только пришли на послание, по-моему, оставили своих ньюсмейкеров и набросились на Сергея Иванова. Когда он через несколько минут отошел от них, впечатленный, по-моему, искренней заинтересованностью, я сказал ему об этом.

– Интерес ко мне? – переспросил он. – А как вы думаете, почему?

И, с намеком улыбнувшись, пошел к выходу.

Как-то запутал, честно говоря.

Между тем журналисты пытались докричаться до министра экономического развития Германа Грефа, который стоял высоко на ступеньках лестницы, ведущей со второго этажа в фойе, что он будет делать с инфляцией.

Интересно, что министра финансов Алексея Кудрина, который, к разочарованию многих коллег, вышел из зала все-таки на своих ногах и вообще держался крайне уверенно, журналисты спрашивали, где он возьмет деньги, а Германа Грефа – что он будет делать с инфляцией. Задать оба этих вопроса кому-нибудь одному из них (а это был единственный, по-моему, шанс получить качественный ответ) никто что-то не пробовал.

– А что такое инфляция? – с искренним любопытством переспрашивал Герман Греф, и на этом вопросы к нему вообще заканчивались.

Владимир Жириновский тем временем где-то рядом уже называл председателя Совета Федерации Сергея Миронова «сверхсрочником», кто-то кого-то собирался стерилизовать… Я все искал глазами коммунистов, обычно наслаждающихся этими минутами в фойе наедине с десятками телекамер и дорожащими этими минутами больше жизни.

Нет, не вышли. Так и не появились. Я думал, все-таки убеждают уборщиц пока не выгонять их, но потом мне сказали, что их, кажется, вывели другой дорогой. Безопасной.

Вот жизнь у людей.

И все-таки лучше такая, чем та, которая будет, когда их компартию сотрут с политической карты России.

Это ведь то, чего не сделал Борис Ельцин при жизни. И это то, на что он, если не ошибаюсь, окажется способен после смерти.

* * *

Президент России продолжал интриговать экспертов, делая новые намеки на кандидатуру преемника при любом удобном случае. Так происходило, впрочем, прежде всего потому, что журналисты использовали любую возможность, чтобы спросить его об этом. Так было, например, на президентских скачках, которые прошли в Ростове-на-Дону 30 июня 2007 года. На них, кроме Владимира Путина, были его гости – главы Армении, Азербайджана, Узбекистана, Молдавии и Венесуэлы.

Утром в субботу в Ростове-на-Дону президента России ждали на скачках. На ипподроме были накрыты доброкачественные столы. Интересно, что одинаковая еда предназначалась и для президентов, которые должны были приехать из Армении, Азербайджана, Узбекистана, Молдавии и Венесуэлы, и для журналистов, которых со всеми возможными почестями посадили на ту же трибуну, только метров за 150 от главных гостей.