Раздвоение ВВП:как Путин Медведева выбрал

Надо заметить, что ситуационный центр был оборудован еще при первом президенте России Борисе Ельцине, но фактически не работал. Мало пользовался им и Владимир Путин – в основном для своих контактов с космосом, например, когда выходил на связь с Международной космической станцией. И вот недавно технике, которой напичкан ситуационный центр, нашли достойное применение. Теперь из новой аппаратной ВГТРК перегоняются оперативные сюжеты о быстротекущей кремлевской жизни.

На кассету коллеги с Первого канала записали заявление президента России Владимира Путина. В нем шла речь об отставке правительства. По появившейся у меня информации, заявление записывали именно в то время, которое в первый рабочий день недели отводится для заседаний кабинета министров. И это заседание не состоялось.

Между тем заседание по инновационной политике никто отменять не собирался. В Георгиевском зале Кремля уже собирались ученые. Я ждал членов кабинета министров. А разве вам не доставило бы удовольствие понаблюдать за реакцией людей, которым только что рассказали, что они уволены?

Первым в Георгиевский зал вошел министр образования Владимир Филиппов. Я попросил его прокомментировать случившееся. Ведь именно в эти минуты президент по телевидению делал свое заявление.

– А что я должен прокомментировать? – с интересом спросил министр образования.

– Вашу отставку.

– Да? – на лице господина Филиппова появилось выражение.

Трудно передать его имеющимися у меня в распоряжении словами. В этом выражении были и сочувственное внимание ко мне, и пытливость ума, и абсолютная готовность и подтвердить, и опровергнуть.

– А вы что имеете в виду? – продолжил министр.

– Заявление президента.

– И когда оно прозвучало?

Владимир Филиппов спрашивал уже с некоторым подчеркнутым безразличием, давая понять, что он, конечно, в курсе того, как что-то в этом роде давно готовилось, но просто не знал точную дату и время. Но тут его выдал его же собственный наводящий вопрос.

– По поводу всего правительства заявление? – спросил он.

Владимир Филиппов спрашивал почти утвердительно. Почти, но не совсем. Редко когда в своей жизни я встречал в человеческих глазах настолько неподдельный интерес. Нет, он ничего не знал. Ничего. Я коротко, своими словами пересказал ему заявление Владимира Путина. Так, я упомянул, что президент хочет сменить команду, потому что население страны вправе, по его словам, знать, с кем он собирается работать следующие четыре года.

– Правильно сказано, – одобрил Владимир Филиппов. – В самую точку. Именно команду. Дело в том, что мы и до этого работали в команде. И хочу заметить, что члены правительства—люди команды президента. Конечно!

– Тогда зачем же менять людей? Они и так команда.

– Нет, вы меня не так понимаете. Команда команде рознь.

– Может быть, команда председателя правительства и команда президента – это разные команды? Или, другими словами, Михаил Касьянов и Владимир Путин с какого-то времени – в разных командах?

– Что вы! – не дал мне договорить господин Филиппов. – Это вообще неразделимые понятия. Это одна команда.

Возможно, поняв, что запутал не только меня, а прежде всего запутался сам, министр образования поощрительно кивнул и отошел к телекамерам. Дальнейшее наблюдение за ним показало, что с каждой секундой он все лучше держит удар. Минут через десять ему почти полностью удалось избавиться от синдрома «команды». Он наконец перестал повторять это слово, а на мой вопрос, хотелось бы ему поработать в новой команде, вздрогнув, ответил, что не будет обсуждать эту тему.

В нескольких шагах от министра образования стоял президент Российского союза промышленников и предпринимателей господин Вольский. Он сказал, что позавчера (на самом деле три дня назад) встречался с председателем правительства. Это было на совете по предпринимательству при правительстве России.

– И ничто не предвещало…

Аркадий Вольский явно хотел продолжить «беды», но тут же раздумал. Вместо этого он вспомнил, что такое в истории России уже случалось.

– Степашин, помните, узнал о том, что он уже не премьер, из печати.

– То есть вы хотите сказать, что это стиль первого президента России? – сразу спросил его кто-то.

– Я ничего не хочу сказать, – обиделся господин Вольский. – Что же вы так сразу… Но хочу сказать я вам вот что. Слишком уж все неожиданно. Лично я ни в чем не уверен. Посмотрим.

Господин Вольский старался выглядеть человеком опытным во всех отношениях.

– Но ведь уже было заявление президента по телевидению, – напомнил я.

– Посмотрим, – повторил Аркадий Вольский. – Еще ничего не ясно. Я этого выступления не видел.

– И сколько вам нужно времени, чтобы посмотреть?

– Неделю где-то, – подумав, ответил господин Вольский. – Вон, смотрите, министры идут. Налетайте!

В Георгиевский зал действительно вошел министр по налогам и сборам Геннадий Букаев. Я налетел:

– Давно узнали?

– Да вот, – пожал он плечами. – Подходя к вам, и узнал.

– Готовы прокомментировать это решение?

– Я вообще-то к Госсовету готовился. Но могу. Очень своевременное решение.

– Как это? – удивленно спросил я.