Раздражающие успехи еретиков

— Конечно, нет, — сказал Хоуэрд. — Мы договорились об этом с самого начала. Но этот раскол становится все глубже и глубже, Сэмил. Слишком вероятно, что рано или поздно это скатится в настоящую ересь, чего бы ни хотели Стейнейр или Кэйлеб, если Клинтан продолжит двигаться в этом направлении. И если для Круга случится худшее, если не останется никого, кто мог бы остановить его…

Он позволил своему голосу затихнуть, и Сэмил мрачно кивнул.

— Я знаю, — сказал он, — знаю. Но это одна из причин, по которой Пейтир находится в Чарисе, Хоуэрд.

Хоуэрд несколько секунд пристально смотрел на него, затем тяжело вздохнул.

— Иногда я жалею, что мы не родились в другой семье, — сказал он с кривой улыбкой.

— Я тоже… иногда, — согласился Сэмил. — К сожалению, это не так. Вот почему в первую очередь нас так чертовски любит остальная часть викариата.

Хоуэрд усмехнулся. Затем он покачал головой. — Ты знаешь, я с самого начала был рад, что Пейтир остался в Чарисе, но я не думал об этом с точки зрения Ключа.

— Это потому, что я никогда не говорил тебе, что отдал его ему, — сказал Сэмил. — Не то чтобы я действительно ожидал, что до этого дойдет, когда я помог Клинтану «организовать» его назначение туда. На самом деле, не могу честно сказать, что я предвидел что-либо из этого, когда он впервые отправился в Теллесберг, но Бог всегда действовал таинственными путями. Должно быть, это было то, что Он имел в виду… И, по крайней мере, Пейтир в данный момент вне досягаемости Клинтана.

— И моли Бога, чтобы он остался там, — тихо сказал Хоуэрд. Сам он никогда не производил на свет детей, и, размышляя о том, что такой человек, как Клинтан, вполне может сделать с семьями его врагов в викариате, он был глубоко благодарен за этот факт.

— Я посылаю сообщение Лисбет через Анжилик, — тихо сказал Сэмил. — Советую ей оставаться дома и оставить других детей с собой, вместо того, чтобы этой зимой привозить их в Зион.

— Ты думаешь, Клинтан не будет наблюдать за ними?

— Знаю, что Клинтан будет наблюдать за ними, — голос Сэмила был мрачен. — Но также знаю, что он должен был следить за Эйдорей Диннис и ее мальчиками, и договоренности Анжилик вывели их наружу. Думаю, она может сделать то же самое для нас. Во всяком случае, я молюсь об этом.

— Ты отправишь их в Чарис?

— Где еще они могут найти что-то отдаленно похожее на безопасность?

— Не могу придумать другого места, — признался Хоуэрд.

— Очевидно, я также предупрежу ее, чтобы она сама принимала меры, — продолжил Сэмил, — хотя, честно говоря, я был бы удивлен, обнаружив, что она еще не подумала об этом. Она не из тех, кто преждевременно покидает тонущий корабль, но она определенно из тех, кто заранее готовит себе путь к отступлению, благослови ее Бог!

— Аминь, — согласился Хоуэрд с ироничной улыбкой.

— И, — сказал Сэмил, снова глядя в глаза своему брату, — я собираюсь отправить ей еще одно письмо. Это для Пейтира… на всякий случай.

.IV

Королевский дворец, город Тэлкира, королевство Делфирак

Прохладный ветерок, дующий с озера Эрдан, теребил волосы Айрис Дейкин, как игривые пальцы. Над огромным озером опускался вечер, и она наслаждалась знакомым зрелищем колышущейся водной глади. И все же, что бы это ни было, озеро не было Мэнчирским заливом. Она скучала по прибою, запаху соли, запаху приливных болот, ощущению столкновения жизни суши и моря через плотно утрамбованный песок линии прилива и более мягкий, рыхлый песок дюн.

И она скучала по своему отцу.

Она стояла на зубчатой стене дворца короля Жэймса II на скалистом холме над городом Тэлкира. Это был более грубый и старый дворец, чем дворец ее отца в Мэнчире. Несмотря на свои размеры, Делфирак никогда не был таким богатым королевством, как Корисанда, и семья Жэймса, как правило, в большей степени полагалась на железный кулак для поддержания своей власти. Периодическое беспокойство, вызываемое этой техникой, потребовало дворца, который все еще оставался замком, крепостью, которую можно было защитить в случае необходимости. Хотя и король, и королева Хейлин заверили ее, что те времена давно прошли.

Но я тоже так думала об отце, — подумала она и сердито смахнула слезу рукой. — Никогда не позволяй им видеть, как ты плачешь. Я помню, как ты говорил мне это, отец. Я помню все.

Ее руки легли на твердый, выветренный камень зубчатой стены и сжались так сильно, что костяшки пальцев побелели. Оглядываясь назад, она задавалась вопросом, знал ли ее отец каким-то образом, что это произойдет. Если это было истинной причиной, по которой он вытащил ее и Дейвина из Корисанды. Она надеялась, что нет. Она надеялась, что он был честен с ней в их последнем разговоре. Но о чем бы он ни думал, каковы бы ни были его конечные мотивы, он вытащил их наружу, и однажды Кэйлеб и Шарлиэн из Чариса узнают, насколько дорого это обойдется.

Она смотрела в сгущающийся вечер, и доставшиеся от ее покойной матери глаза были суровыми, суровыми, когда она, не мигая, смотрела на ветер.