Раздражающие успехи еретиков

— Извините меня, мил… сэр, — сказал довольно просто одетый молодой человек. Почти столь же просто одетый пожилой мужчина посмотрел на него с упрекающим выражением лица, но позволил самокоррекции пройти незамеченной. В этот раз.

— Да, Алвин? — вместо этого сказал он.

— Там гонец из Теллесберга, — сказал ему Алвин Шумей.

— Действительно? — Пожилой мужчина, который изо всех сил старался напомнить себе, что он больше не епископ Милз Хэлком — по крайней мере, официально, — откинулся на спинку стула и приподнял бровь.

— Да, сэр. От… нашего друга из Теллесберга.

Приподнятая бровь Хэлкома волшебным образом разгладилась. На самом деле, он нашел довольно много «друзей» в Теллесберге — в действительности больше, чем он надеялся после поспешного отъезда из своей епархии в Хэнте. Однако в данный конкретный момент был только один из них, ради сообщений которого Шумей прервал бы его. И если его помощнику иногда было трудно избавиться от привычки обращаться к Хэлкому как к епископу, он продемонстрировал гораздо большую способность помнить, что никогда не следует упоминать имена без крайней необходимости.

— Понимаю. — Хэлком несколько секунд задумчиво смотрел на Шумея, затем слегка пожал плечами. — Есть ли что-нибудь, что мне нужно сделать с этим немедленно, Алвин?

— На самом деле, нет, сэр, — ответил Шумей. — Просто я подумал, что вам было бы интересно знать, что он, похоже, не испытывал никаких чрезмерных трудностей с приготовлениями, о которых вы просили его позаботиться.

— Спасибо тебе, Алвин. Это очень хорошая новость.

— Конечно, сэр, — пробормотал Шумей и удалился.

Хэлком мгновение смотрел ему вслед, затем снова повернулся к мужчине с каштановой бородой в коричневом одеянии верховного священника ордена Бедар, украшенном белой лампой. Эта ряса была подпоясана белым веревочным поясом, который выдавал в нем главу монашеской общины, что во многом объясняло присутствие Хэлкома в этом удивительно спартанском кабинете.

— Пожалуйста, извините, что нас прервали, отец Азуолд, — сказал он. — Боюсь, я, возможно, слишком впечатлил Алвина необходимостью быстрой доставки сообщений.

— Пожалуйста, милорд. — Отец Азуолд покачал головой. — Не беспокойтесь. Отец Алвин был с вами в пасти дракона. Если он считает, что вам нужно что-то знать, тогда я вполне согласен оставить это решение в его руках.

— Спасибо, — сказал Хэлком, сумев не нахмуриться, когда другой мужчина использовал его церковный титул.

На самом деле, предположил он, в данном случае это не имело особого значения. Отец Азуолд Бэйнар был главой монастыря святого Хэмлина, а монастырь располагался в городе Сарейн, более чем в двухстах пятидесяти милях от Теллесберга. Было маловероятно, что барон Уэйв-Тандер, глава разведки короля — нет, императора — Кэйлеба, внедрил кого-либо из своих агентов в относительно небольшой монастырь, расположенный так далеко от столицы. И особенно не в монастырь того же ордена, который «архиепископ Мейкел Стейнейр» называл своим собственным.

Тем не менее, хорошая безопасность — это вопрос выработки надлежащих привычек, и, как только что отметил Бэйнар, Хэлком пережил больше, чем несколько пятидневок в пасти дракона в самом Теллесберге. И как только его дела здесь, в графстве Ривермаут, будут завершены, именно туда он и вернется.

— Что ж, — сказал он, — вернемся к нашему предыдущему разговору, отец. Полностью понимаю, как вам не терпится нанести удар во имя Бога и Его Церкви, но очень боюсь, что, как я уже сказал, ваша ценность для Его дела намного выше там, где вы уже есть.

— Милорд, при всем моем уважении, ни я, ни братья, которых я привлек к вашему вниманию, не боимся того, что еретики-отступники могут сделать с нами. И тот факт, что мы являемся членами того же ордена, из которого вышел автор этой мерзости, налагает на нас особую ответственность за то, чтобы что-то с этим сделать. Я действительно думаю…

— Отец, — прервал его Хэлком, стараясь говорить как можно более терпеливо, — у нас есть оружие, в котором мы нуждаемся. На самом деле у нас в изобилии есть хорошие и благочестивые люди, готовые исполнять Божью волю в противостоянии тому, что вы так справедливо назвали «мерзостью». Что нам нужно больше всего на свете, так это сеть поддержки. Община верующих — из тех, кого раскольники так презрительно называют «приверженцами Храма», — готовая собирать припасы, складировать оружие, предлагать убежище, служить проводниками сообщений, передавать средства по мере необходимости. Если быть совершенно откровенным, то такая сеть нужна нам гораздо больше, чем дополнительные бойцы.

Отец Азуолд не смог скрыть разочарования на лице, предполагая, что он действительно пытался его скрыть.