Разделяй и властвуй. Записки триумфатора

Ватиний после победы дал сигнал к отступлению и без всяких потерь победоносно вернулся в ту гавань, из которой вышел на сражение флот Октавия. В этом сражении он взял одну квинкверему, две триремы, восемь двухвесельных галер и много Октавиевых гребцов. Употребив там один день на починку своих и взятых в плен судов, он направился на третий день к острову Исса вуверенности, что туда бежал Октавий. На нем был самый известный в тех местах и притом очень преданный Октавию город Исса. Как только Ватиний прибыл туда, горожане покорно сдались ему, и он узнал, что сам Октавий с небольшим количеством малых судов ушел при попутном ветре по направлению к Греции, чтобы оттуда направиться в Сицилию, а затем в Африку. Таким образом, за короткое время Ватиний одержал блестящую победу, снова занял провинцию и вернул ее Корнифицию, совсем прогнал из этого залива неприятельский флот и теперь победоносно вернулся в Брундисий, не понеся потерь ни в войске, ни во флоте.

48

За все то время, в течение которого Цезарь осаждал под Диррахием Помпея, счастливо воевал под Палеофарсалом, а в сражениях под Александрией подвергался большой опасности, которую молва еще более преувеличивала, в Испании был пропретором с поручением удержать дальнюю провинцию Кв. Кассий Лонгин[289]. Зависело ли это от его характера вообще или же от того, что он возненавидел эту провинцию еще со времен своей квестуры[290], когда был там ранен из-за угла, во всяком случае он только усилил всеобщую ненависть к себе, в которой его убеждало уже его собственное сознание (он, конечно, понимал, что провинция отвечает ему такими же чувствами), а также многие косвенные ипрямые доказательства враждебности со стороны таких людей, которые с трудом скрывают свою ненависть. За это дурное отношение к себе провинции Кассий стремился вознаградить себя любовью армии.

И вот, как только он собрал ее в одно место, он обещал солдатам по сто сестерциев, и действительно, немного спустя, когда он завоевал в Луситании город Медобригу и Герминийские горы, куда бежали жители Медобриги, он был провозглашен императором и выдал эти деньги солдатам. Но и помимо этого он давал отдельным лицам много больших наград. Хотя эти награды создавали на время красивую иллюзию любви к нему войска, они, сдругой стороны, мало-помалу и незаметно ослабляли строгость военной дисциплины.

49

Разместив легионы по зимним квартирам, он отправился для участия в судоговорении в Кордубу. Так как у него были там большие долги[291], то он решил выплатить их путем чрезвычайно тяжкого обложения провинции. Как вообще бывает при щедрых денежных раздачах, раздающий должен изобретать возможно больше денежных источников, чтобы придать блеск своей щедрости. Денежные суммы взыскивались с людей зажиточных, и Кассий не только позволял, но даже принуждал выплачивать их ему лично. Но в число зажиточных включались для виду и бедные, и вообще дом и трибунал императора не упускал и не чуждался ни одного вида корысти – большой и очевидной, самой малой и грязной. Вообще всех без исключения, кто только способен был на какие-либо материальные жертвы, или обязывали являться на суд, или заносили в список подсудимых. Таким образом, к этим жертвам и ущербу имущества присоединялась большая тревога за исход опасного судебного процесса.

50

Так как Лонгин в качестве императора делал то же, что делал раньше в качестве квестора, то в конце концов жители провинции стали снова задумывать покушение на его жизнь. Их ненависть усиливали также некоторые из приближенных Кассия: занимаясь вместе с ним грабежами, они тем не менее ненавидели того, именем которого они совершали преступления, и то, что им удавалось похитить, присваивали себе[292], а то, что ускользало из их рук или в чем им отказывали, приписывали Кассию. Он набирает новый легион, 5-й. И самый набор, и новые расходы на этот легион только увеличивают ненависть к Кассию. Составляется конница в три тысячи человек, и ее снаряжение требует больших расходов. Вообще провинция не получает никакой передышки.

51

Тем временем Кассий получил письмо от Цезаря с приказом переправить войско в Африку и идти через Мавретанию к границам Нумидии, так как Юба послал на помощь Гн. Помпею[293] большие силы, а предполагалось, что пошлет еще большие. Это письмо привело Кассия в большой восторг, так как ему представлялся чрезвычайно благоприятный случай нажиться в новых провинциях и в богатейшем царстве. Поэтому он сам отправился в Луситанию за легионами и вспомогательными войсками и дал поручение надежным людям заготовить провиант и сто кораблей, наложить и распределить контрибуцию, чтобы по его возвращении не было для него никаких задержек. А возвращение это состоялось гораздо скорее, чем ожидали: у Кассия, особенно если он чего-либо добивался, было сколько угодно энергии и неутомимости.

52