Разбуди меня (СИ)

Я чувствую, как нарастает мое отчаяние. И что я, да, готова на все, чтобы только не трогали дочь. Не забирали ее. И жить я с ним буду как жена, и в тряпочку молчать… И делать все, что скажут фейсы… Я, блядь, больше не могу… У меня ощущение свободного падения вниз. Но я не летаю, я обречённо смотрю на приближающееся дно.

— Мама… — мягкими ладошками вытирает мои слезы Тико. — Папа пвохой. Нас забевут супевмэны.

Супермены?

Улыбаясь через силу, киваю.

— Митяй так сказав… — шепчет мне в ухо. — Вот…

Показывает мне Беляшика.

— Бантик…

— Потеряла бантик? — трогаю вяло ее зайчика. — Ничего… Купим другой.

— Вчера ты несколько часов провела в цоколе с Литвиным…

— Ну уволь его теперь, — равнодушно бросаю я.

Нервно делаю глоток из стакана. Рот обжигает.

— Что случилось в душевой?

— Я оторвала змеевик…

— А Литвин сказал, что он…

Да, блядь! Детская привычка друг друга прикрывать и брать вину на себя дала сбой.

— Ну… С одной петли сорвала я, а до конца, видимо, он.

— И что вы там стояли в ванной, отрывали от стены змеевик? — цедит он.

Вообще-то — да.

— Мне стало плохо! — тихо рявкаю я. — Я не помню точно как оторвался твой чертов змеевик!

Помню только что, держалась за него, пытаясь подняться! Литвин вывел меня оттуда…

— М-м.

Скидывает пиджак с плеч.

— Тико, подойди ко мне, — зовёт ее.

Она отрицательно мычит, прижимаясь ко мне.

— Ты обещал дочери психолога, где он?

— Его пригласят. Обязательно.

— Пригласят? Кто? Ты же не посмеешь ее отдать, Эльдар, правда?

Устало закрывая глаза, пьет виски.

— Ты не представляешь, как я устал… Мне очень нужно твое понимание. Вот так как умеешь только ты. Убедить, что всё будет заебись.

— Я тебя не поддержу. Ты добровольно выбрал этот путь, а меня с дочерью им изнасиловал.

— Таня… когда это все закончится…

— Никогда. Никогда не закончится!

— Послушай меня! — рявкает.

Тико вздрагивает.

Эльдар трёт переносицу.

— Если ты будешь неправильно себя вести, Тико осиротеет. И я не смогу этому помешать. Подумай эту мысль! Всё. Если Тико придется немного погостить у моих… партнёров, это меньшее из зол. Сейчас вернусь…

Силы вытекают из меня, внутренняя истерика нарастает.

Все мои версии выживания вдруг внезапно зациклились на Диме. А его нет… Нет!

Тико слезает с моих колен. Садится играть на ковер, забирая нарды. Строит пирамидку.

Оглянувшись, обшариваю карманы пиджака Эльдара.

Вытаскиваю пакетик с белым порошком.

Кокс?..

Сидеть плотно ему, конечно, никто не позволит. Но "подсаливать" для обезбола он может себе позволить.

Решительно высыпаю половину в стакан.

Зачем?

Понятия не имею!

Просто это сжигающее ощущение войны с ним, толкает под руку. Кручу стакан, размешивая наркотик. Ставлю обратно.

— Тико, посмотри, что я купил для тебя! — возвращается Эльдар с большой коробкой.

Дочка настороженно поднимается на ноги.

— Я же обещал тебе подарок.

— Подавок?.. — делает к нему несколько шагов Тико. — Фто вже это такое?

Озадаченно разглядывает коробку.

— Это рации. Смотри.

Распаковывая коробку, достает несколько штук.

— Эту отдай маме… Эта будет моя. А это твоя.

— Вот эта, — забирает ещё одну, последнюю. — Митяю тогда…

— Митяй — это твой заяц?

— Нет.

Тико отдает мне в руки рацию.

Прорезиненная и довольно тяжёлая.

Эльдар, показывает как работают кнопки.

— А теперь беги на улицу, попробуем с тобой поговорить.

Тико радостно бежит.

Я поднимаюсь на ноги тоже.

Эльдар встаёт у меня на пути.

— Нет, Таня.

Сглатываю ком в горле. В голове звенит. Все словно отдаляется и глохнет… Я слышу только свое бьющееся сердце.

Это уже было, так было. И я снова бы сейчас стреляла, если бы у меня было из чего.

На его рубашке кобура… Кнопки отщелкнуты. Он всегда относился к оружию безответственно.

Глядя ему в глаза, подхожу близко. Колени подкашиваются.

Он берёт моё лицо в ладони.

— Мы уедем сейчас с Тико. Но я сделаю всё, чтобы она вернулась. Поверь мне.

Глажу ладонью его по груди.

Его пальцы проходятся по моим губам, сминая их.

— Ты должна понять, что есть грань, за которой мы теряем выбор… Ты умная женщина…

— Это вряд ли… — выдыхаю я, вытаскивая ствол.

Отлетаю от него на несколько шагов, чтобы успеть снять с предохранителя до того, как успеет отобрать.

— Таня!!

Решительно навожу ему на лицо.

— Пусть приведут дочь.

— Дура! Отдай!

Отвожу на полметра в сторону, и разношу выстрелом панорамное стекло.

Грохот…

Решительно навожу на него опять.

— Ну вернут сейчас! Дальше то что, Тань? Ты же не спецназ! Как ты выйдешь с ребенком? Положишь тут всех опять? Опять сядешь?

Я не знаю!! Не знаю! Я только знаю, что если ее увезут, мне ее оттуда никогда не забрать!

— Это глупо, Тань! Отдай… — шаг ко мне.

Поднимая вверх ствол, разношу вдребезги люстру. Тяжёлые осколки сыплются на Эльдара, рассекая на нем рубашку и кожу.

— Су-у-ука!!

— Дочь…

Стрелять это почти самоубийство. Если я кого-то убью, то не выйду очень очень долго.

Но что мне делать?!

В дом залетает Литвин. В рубашке, бронежилете…

Встаёт между нами, поднимая руки и закрывая собой Эльдара. И теперь я целюсь в него.

Слезы льются…

— Ч-ч-ч… Дай мне его… — тянет руку. — Отдай…

Выразительно смотрит на меня.

— Ты просто напугалась… Тебе страшно… Да?

Киваю, вытирая одной рукой слезы.