Разбуди меня

Олег хмуро смотрит на меня. Он явно не хочет отвечать. И совсем ещё не остыл.

Но — небольшая пауза — и:

— Папаша набрал. Сказал про твой звонок. Спросил, готов ли я раскаяться.

Облизываю пересохшие губы. Вроде ничего особенного не произошло по этим словам. Но ведь Олег явно на взводе.

— Так вы помирились? — вполголоса уточняю.

Он зло усмехается.

— Ты так и не поняла? Им пофиг на меня. Хотели лишь самоутвердиться, — Олег брезгливо морщится.

Но пренебрежение в голосе не может обмануть меня. Его истинные чувства — не отвращение. Нечто гораздо глубже. Его глаза разрывают мне сердце.

— Никто не следил за мной. Ждали, когда сам прибегу и буду готов плясать под их дудку. Когда унижусь настолько, чтобы спокойно топтать и ломать меня дальше. Ты им позвонила, вот они и решили, что я к этому готов, — с каждым словом тон Олега становится всё равнодушнее. Угасает.

Я не хочу верить в сказанное. Не могу. В голове не укладывается — разве такое реально?

Связь между родителями и детьми — свята и нерушима. Для меня так было всегда.

— Может, ты не так понял?

Вопрос звучит с плохо скрытым страхом. Я подсознательно знаю ответ. Несмотря ни на что.

— Рит, можешь сделать мне одолжение? — тут же вновь вспыхивает вроде бы остывший Олег. — Я уже и не жду понимания. Бессмысленно. Но будь так добра, хотя бы поверь, что я знаю их лучше, чем ты.

Его слова бьют по цели. Задевают по живому.

Почувствовав, что краснею, я отворачиваюсь. Теперь и сама не понимаю, что на меня нашло вмешаться. Становится неловко.

Я не имела права. У меня нет оправданий.

Этим звонком я унизила его. Заставила его почувствовать себя побеждённым в противостоянии. Ведь сам Олег не собирался сдаваться.

Но самое главное… После этого звонка он убедился, что его не любят. Что это действительно правда, а не его домыслы. До этого момента Олег мог бы жить, тешась иллюзиями, что его родителям всё же не всё равно. Что косвенно они оставались в его жизни.

А вдруг постепенно они бы и сами пожалели о прекращении общения? Что если я слишком не вовремя влезла и всё испортила?

У меня сбивается дыхание. Ощущение ужасной ошибки мурашками расползается по телу.

Если Олег меня не простит…

От волнения сжимается сердце. Сложно нарушить паузу, но я должна. Пора отвечать за свои поступки. И будь что будет.

— Прости, — решаюсь. — Я не должна была лезть.

Я не вижу лица Олега, почти не слышу его тяжёлый вздох. Всё перекрывает бешенный стук моего сердца.

Ещё никогда я так не нервничала.

— Да уж, это точно, — наконец, нарушает затянувшуюся паузу Олег.

Совсем непонятный тон. Вроде бы спокойный, но остыл ли парень? Вряд ли. Видимо, просто решил что-то для себя. И от этого мне не по себе.

Было бы проще, если бы Олег продолжал проявлять недовольство. Тем более, не похоже, что он собирается добавить что-то ещё. Эта неизвестность давит.

— И что теперь? — когда пауза становится совсем невыносимой, спрашиваю я. Поворачиваюсь к нему чуть ли не всем корпусом.

Олег странно усмехается. А затем вдруг смотрит на меня своим обычным небрежным взглядом.

— Забей. По крайней мере, появилась определённость.

Говорит так, словно ни секунду не колеблется в этом решении.

Я влезла в личное. Вступила туда, куда не звали. Фактически унизила его этим звонком.

И он… прощает?

При том, чем всё обернулось в итоге?

А если нет, что тогда значит это его «забей»?

— Я боялся, что ты окончательно забьёшь на меня, — внезапно говорит Олег, перебивая мои мысли необычным тоном. Он редко когда звучал с таким чувством, с надрывом. — Зачем тебе такой проблемный… Но сейчас вижу, что это не так. И, хотя я зол, но ты проявила своеобразную заботу. Хотела как лучше.

И тут я понимаю. Осознаю, насколько же была неправа.

Сейчас, как никогда, я чувствую Олега. Проникаюсь им. Ощущаю, как он нуждается в любви. Как бы ни подавлял это в себе.

А я всё это время отталкивала его. Демонстрировала недоверие. Вела себя почти так же, как его родители — ставила какие-то неуместные условия. Заставляла его добиваться моего доверия, хотя Олег ничего не сделал, чтобы у меня были причины сомневаться.

И если я сейчас не сделаю такой нужный и решительный шаг, всё может испортиться безвозвратно. Олег потеряет оставшуюся веру в то, что может нравиться кому-то просто как человек.

Что его могут полюбить.

— Да. Я хотела как лучше, — снова облизываю пересохшие губы и вздыхаю. Но продолжаю, отведя взгляд. — И… Не забью на тебя. Я… Мне кажется, я люблю тебя.

Я хотела сказать только что всё хорошо, что буду рядом. Но последние слова срываются сами собой. В порыве чувств, в щемящей нежности и сострадании к нему.

И теперь мне неловко. Я не понимаю, что делать дальше.

И правдивы ли мои слова?

Пожалуй, да. Я никогда так не влюблялась.

Но… Я ведь помню реакцию Олега на моё первое признание. Ему было некомфортно. Да так, что я чуть не решила, будто он и вправду спорил на меня.

Жар разбегается по коже. Я боюсь посмотреть на Олега.

Секунды тянутся вечность. Тишина давит.

— Прости, что опять это говорю, когда ты не готов… — быстро проговариваю.