Разборки в Японском море

Рафик занимался подобным промыслом не первый раз, и Феклистов спокойно доверял ему все расчеты с покупателями. Илясов сам стоял за штурвалом «Прибоя», вглядываясь в темень за стеклом, чтобы, не дай бог, не столкнуться с каким-нибудь таким же «предпринимателем». Дело в том, что в целях конспирации перед выходом в нейтральные воды на корабле гасили все ходовые и бортовые огни, а радара на краболове не было. Остальные четыре человека команды находились на деке и шканцах и тоже наблюдали за морем.

Капитан пригладил пышные черные усы, служившие для него предметом гордости, и удовлетворенно вздохнул – до границы территориальных вод оставалось около мили. Все шло по плану, погода благоприятствовала, и, если ничего непридвиденного не случится, думал он, минут через сорок они встретятся с японским краболовом.

– Раф, Раф, – в ходовую рубку влетел помощник Илясова – Алик Гущин, – смотри…

Он показывал рукой куда-то в сторону кормы, сам пытаясь там что-то разглядеть.

– Чего ты верещишь, как моллюск? – поморщился Илясов, но все же поднял бинокль и посмотрел в указанном Аликом направлении.

– Там огни, только что видел, – Гущин был взволнован.

Рафик, ничего не увидев, опустил бинокль.

– Не дергайся, Ал, – покачал головой Илясов, – «восьмерка» ушла отсюда минут пятнадцать назад, пока она сделает круг, пройдет не меньше часа.

Под «восьмеркой» капитан имел в виду сторожевой катер под номером «восемь».

– Может, это не «восьмерка»?

– Кто тогда? До фарватера еще далеко.

– Ну, я не знаю, – Алик пожал плечами, стараясь разглядеть в темноте огни, – только бы не «четверка».

– Спаси Аллах от этого придурка, – Илясов поднял глаза на подволок, – с другими хоть договориться можно.

Он снова поднял бинокль и опять ничего не увидел. Снова пригладил усы, проведя по ним пятерней.

– Ошибся ты, Ал, – облегченно вздохнул Илясов, – все будет о’кей.

– Я тебе не салага, Раф, – обиделся Гущин, – что я, корабельные огни от звезд не отличу?

– Да ладно, Ал, – примирительно сказал Рафик, – чего ты заводишься? Мало ли кто в море выйти может!

– Только не в этот район, Раф, ты сам знаешь.

– Значит, одно из двух, – подытожил капитан, – или кто-то вышел в море ночью, или ты чего-то напутал.

– Не мог я напутать, Раф, я с девяти лет в море хожу.

– Ты у нас крутой, Ал, – с оттенком насмешливого пренебрежения ответил капитан, потому что считал себя заправским моряком, хотя беспокоился он не меньше, чем помощник, – только лучше бы ты не отирался в рубке, а пошел на палубу.

Пробурчав что-то нечленораздельное себе под нос, Гущин вышел из рубки. Оставшись один, Илясов сверил путь корабля по компасу, после чего включил систему глобального позиционирования. После того, как оборонное ведомство США рассекретило GPS, а японцы начали выпускать эти приборы в промышленных масштабах, цены на них резко упали, и теперь карманный GPS-приемник можно запросто купить в московских магазинах примерно за сотню баксов.

Капитан нажал на курсорные клавиши, и на дисплее размером с пачку сигарет высветились координаты «Прибоя», место встречи с японским краболовом и расстояние до него в милях.

– Все идет по плану, – удовлетворенно кивнул Рафик, сверил курс судна с показаниями компаса и принял немного влево.

К месту подошли точно по графику. Японский краболов уже поджидал их, дрейфуя с выключенными двигателями. На время швартовки и перегрузки пришлось все же зажечь бортовые огни, но теперь это было уже не так опасно. На японском краболове было шесть моряков, которые сразу же после швартовки начали принимать коробки с крабом, подававшиеся им через борт, и грузить их в трюм своего судна. Перед тем как спустить коробки в трюм, каждую ставили на плоские весы, а капитан японцев, знавший по-русски лишь несколько слов, внимательно следил за их показаниями и тыкал тонкими пальцами по клавишам микрокалькулятора. Цена была оговорена заранее, поэтому Рафику даже не пришлось объясняться с японским капитаном. Суммировав показания весов, капитан умножил вес на цену и, сунув руку в карман ярко-оранжевой робы, вытащил оттуда пачку долларов (то, что это были не иены, тоже было оговорено заранее).

Передав деньги Рафику, он подождал, пока тот их пересчитает, и поднял на него раскосые глаза.

– Правилна? – Он часто закивал головой, будто не спрашивал, а подтверждал произнесенные им слова.

– Правильно, правильно, япона мать, – удовлетворенно улыбнулся Рафик. – Отдать швартовы.

Отвалив от «японца», «Прибой» тут же потушил все огни и лег на обратный курс. В общем-то, теперь можно было идти и с огнями, но Рафик был перестраховщиком: лучше, чтобы при пересечении границы их никто не засек. Дальше, в своих территориальных водах, можно было и не беспокоиться, а пока…

Илясов всматривался в даль, туда, где фиолетовое небо сходилось с чернильно-черным морем. Вдруг ему показалось, что идиллическую чистоту горизонта прямо по курсу прорезали какие-то огни. Если он не ошибается, огни мерцали как раз в том месте, где проходит граница.

В рубку снова зашел Алик.

– Ну что, теперь видишь? – набычившись, спросил он.

– Ты думаешь, это тот же самый?

– А кто же еще?