— Что он хочет в обмен?
— Вы прекрасно все понимаете, Юрий Бенедиктович. Ему необходимо повиновение, лишь тогда он сохранит влияние. Естественно, мы вынуждены были согласиться. Однако и ваш покорный слуга неожиданно поднялся на ступень выше. — Бабуу-Сэнгэ доел овощи и перешел к рису. — Дело в том, что кодоны могут быть применены в качестве модуляторов для наших отечественных гипногенераторов «удав».
— «Глушаков»? — поразился Юрьев.
— Именно. И теперь многое будет зависеть от нас… от вас лично, Юрий Бенедиктович. Мы сейчас, по сути, монополисты, и этот факт позволит нам преодолеть кастовый барьер.
— Посвящение III ступени? Это возможно?
— Кто сказал — нет?
Некоторое время Юрьев ел молча.
— ФСБ свернула программу разработки психотропного оружия. Лаборатория Овечкина работает сейчас над сугубо мирной техникой — нейролептическим генератором, снимающим многие синдромы. А «глушаков» было сделано всего с десяток…
— Не хитрите, Юрий Бенедиктович. Я знаю, что партия «глушаков» второго поколения, как и «болевики», была передана в Управление «Т» ФСБ.
Юрьев, продолжая жевать, выдержал острый взгляд «китайского дипломата».
— Да, я вспомнил.
— Нам будут нужны все «глушаки».
В воздухе снова повисло молчание.
— Я попробую, — сказал наконец Юрьев. — А нельзя ли испытать ваш кодон на Соболеве? Если он откроет нам вход в МИРы…
— Попытаться можно, надеяться — не стоит.
— Тем не менее это шанс. Куда переправить груз? В Москве его держать долго нельзя.
— Думаю, территория монастыря — самое подходящее место. Или у вас другое предложение?
— Пусть будет монастырь. Но… — Юрий Бенедиктович хладнокровно допил заказанный облепиховый сок. — Я должен быть уверен…
— Разумеется, — кивнул Бабуу-Сэнгэ. — Мне нужен не только союзник, но и преемник. Кандидаты, предложенные Рыковым и Носовым, не подготовлены в должной степени, так что вы — единственный реальный претендент. Что касается мистерии Посвящения… патриархи касты уже уведомлены о наших притязаниях и будут следить за развитием событий. Все теперь зависит от нас самих. Вам понадобится помощь моих людей?
— Справлюсь, — ответил один из Девяти, вставая из-за стола и раскланиваясь с «китайцем».
Генерал Баканов, начальник Управления «Т» Федеральной службы безопасности, был взбешен и с трудом скрывал свои чувства, меряя шагами кабинет Первухина. Начальник Управления спецопераций смотрел на него сочувственно, однако пока не знал, как помочь.
— Что мне докладывать наверх? — наконец остановился Баканов. — Что офицер охраны склада и два прапора проникли в помещение, вскрыли спецбункер и, похитив контейнер с грифом «четыре нуля», скрылись?!
— Но ведь ты же их потом нашел…
— Они ни черта не помнят! Контейнер исчез! Полный «глушаков»! Плюс комплект генераторов боли «пламя»…
— Сколько всего?
— Двадцать штук «глушаков» и пять «болевиков».
— Н-да, брат, это хреново. Ты сам охрану допрашивал или кто-то из замов?
— Миронов. Я же говорю, ничего не помнят!
— Значит, кто-то их обработал. Где ты их держишь?
— В Солнцевском армейском СИЗО.
— Поехали поговорим.
— Зачем? — вытаращил глаза Баканов. — Ты думаешь, мы не применили «третью меру»? Глухо. Теряют сознание и молчат.
— Поехали, попытка не пытка, авось заговорят.
Через полтора часа оба генерала, одетые в штатское, въехали на территорию следственного изолятора на окраине Солнцева, законспирированного под воинскую часть. Правда, все местные жители отлично знали, что за «часть» здесь расположена, и называли ее «тюрьмой ГПУ».
В камеру, где сидел проштрафившийся майор охраны секретного склада ФСБ, генералы спустились в сопровождении офицера охраны изолятора и первухинского адъютанта, игравшего роль телохранителя. Майор лежал на койке в форме. Когда в камеру вошли двое незнакомых в штатском, он зашевелился и сел. Бледный до зелени, с мешками под глазами, майор двигался с трудом.
— Сидите, — сказал Первухин, присаживаясь на единственный привинченный к полу деревянный табурет. Баканов остался стоять. — Повторите, что вы помните.
— Ничего, — глухо ответил майор. У него задергался мускул под глазом, задрожали руки и губы. Но все же он справился с собой. — Пытайте не пытайте, мне сказать нечего.
— Хорошо, поступим иначе. Подойдите, станьте ко мне спиной. Не бойтесь, я бить не буду. — Первухин усмехнулся.
Офицер-охранник с усилием встал с койки, подошел, пошатываясь, повернулся и замер. Первухин достал из кармана пиджака пистолет, направил в затылок арестованному — Баканов округлил таза, открыл рот, собираясь крикнуть: ты что?! — и нажал на спуск. Выстрела не последовало. Вернее, выстрел произошел, но в руке генерала был не обычный пистолет, а «глушак», Баканов сообразил это мгновением позже.
Майор вздрогнул, обмяк и едва не упал, пришлось поддержать его под руки и усадить на койку, так что его широко раскрытые глаза невидяще уставились в зарешеченное окно.
— Имя, фамилия? — четко спросил Первухин.
— Сергей Буркин.
— Звание?
— Майор.
— Подразделение?
— Спецподразделение «Щит» по охране секретных объектов.
— Что случилось шестого июня перед вашим дежурством на объекте «Склад ј 3»?