Разборки третьего уровня

Дальше начался небольшой сабантуй в два часа ночи, полный сдержанной радости, шуток, рассказов, воспоминаний, дружеских пикировок, который закончился с рассветом; правда, Стаса удалось уложить спать раньше. Затем мужскую компанию покинула Кристина, порывающаяся убрать посуду. Мужчины, взявшие на себя благородную миссию уборки, остались вдвоем.

— Рассказывай, — сказал Матвей, когда они кончили мыть посуду и устроились со всеми удобствами в гостиной, на втором этаже коттеджа. — Что заставило тебя уехать из Владимира? Охота к перемене мест? Поиск Пути? Опасность?

— Пожалуй, первое, — сказал разомлевший Василий, с удовольствием разглядывая неподвижную и надежную фигуру друга, его непостижимо глубокое, сильное и спокойное лицо. — В последнее время я вдруг ощутил, что мне катастрофически не хватает действия. Понимаешь, я всегда был игроком второго темпа, как говорят волейболисты. Меня это устраивало, когда я служил в спецкоманде федералов и когда ты был рядом. Более того, я с облегчением ушел в «нишу» и полтора года прожил тише воды, ниже травы. И вот… Кстати, за это время я разобрал по винтику одно интересное устройство — генератор защиты от гипноизлучения.

— Тот, что мы отобрали у псов Гусева? Защита от «глушака»?

— Я эту «тюбетейку» усовершенствовал и привез несколько штуке собой, можешь испробовать.

— Спасибо, — улыбнулся Матвей, и Вася понял, что ему-то как раз «тюбетейки» защиты не требуются.

— Не лыбься, Посвященный, не тебе — так Стасу с Кристиной пригодятся. А приехал я за советом. Ко мне заявились спецы из столицы с предложением поработать на них.

— ФСБ? Военная контрразведка?

— Бери выше — служба безопасности президента. — Матвей внимательно вгляделся в оживленно-смущенное лицо Котова.

— Это что-то новенькое.

— В недрах президентского аппарата под вывеской фельдъегерской службы создается команда для особых поручений. Что это будут за поручения, я не знаю, но меня предложение заинтересовало. Почему бы не выяснить на месте, что имеет в виду генерал Коржаков? Что посоветуешь?

Матвей покачал головой.

— Ничего. Я дал тебе в свое время все, что мог, дальше иди сам. Может быть, тебя нашли по инерции, но возможен и другой вариант развития мировой линии, вбирающий в себя судьбу индивидуума по имени Василий Балуев.

— Я теперь Котов. Извини, не дошло: что ты имеешь ввиду?

— Законы, движущие атомами воздуха и социальными явлениями, универсальны. Случайного в мире нет, случай — непроявленная закономерность…

— Это я уже слышал.

— Терпение, мой друг. То, что тебя потянуло на подвиги, к перемене обстановки, — уже не случайное явление, что подтверждается и передачей предложения. Где-то повернулись контакты «реле времени бытия» и сработал закон усиления событийной остроты. Ведь тебе небось уже не раз за последнее время пришлось вмешиваться в события, тебя непосредственно вроде и не касающиеся? Восстанавливать, так сказать, справедливость?

Вася вспомнил контакты с рэкетирствующими коммерсантами из фирмы «Черная пантера», с угонщиками машин — кивнул.

— Ты прав, я об этом не подумал. Но до твоего уровня мне ползти и ползти, не хватает ни терпения, ни знаний.

— Всякое знание ограничено, лишь незнание не имеет пределов. Что касается терпения, ты как мэйдзин должен знать формулу мастеров ниндзюцу: «терпение есть перевод собственного сознания в позицию стороннего наблюдателя».

Вася хмыкнул, чувствуя, что сейчас уснет.

— Не всегда получается этот перевод, знаешь ли. Ну, так что все-таки посоветуешь?

— По-моему, ты уже все решил сам. Единственный мой совет… даже не совет — сентенция: принцип Духовной чистоты не приемлет ни ненависти, ни удовольствия, ни стремления к власти. Если нет в душе единства с самим собой, Путь — какой бы он ни был — лучше не начинать.

— Зачем же так сурово… — пробормотал Василий, обидевшись, но заметил веселый блеск в глазах Матвея и бросил в него нож со столика с фруктами. — Нечего тестировать друга, когда он расслабился!

Матвей не двинулся с места, однако нож вдруг оказался в его руке. Василий ожидал ответного броска, готовясь его встретить, потом понял, что броска не последует. И это красноречивее всего говорило о переменах в мировоззрении Соболева, Посвященного I ступени Внутреннего Крута.

— Что задумался? — услышал Василий голос Матвея, смотревшего на него без всякого превосходства и снисходительности. — Что за мысль тебя гложет?

А наши мысли, старина,
Ребячески просты:
Для счастья нужен мне пустяк —
Вселенная и ты[16].