Разборки третьего уровня

Вася остановился над телами, тяжело дыша, чувствуя, как сердце рвется через горло. Прошла целая минута, пока он смог восстановить силы и снова выйти в меоз. Краем глаза заметил какое-то движение сзади, вращательным взмахом кисти бросил сюрикэн и едва успел отклонить траекторию броска чуть в сторону. Это появился Парамонов.

— Тьфу на вас! — прошипел сквозь зубы Василий. — Зачем вы влезли сюда? Я же мог вас убить!

— Изменились условия. Приближаются Посвященные. Через четверть часа они будут здесь.

— Кто, Рыков?

— Трое: Рыков, Мурашов и Головань.

— О, черт! Ждите здесь, я нейтрализую еще двоих на этой палубе…

— Они уже спят, все в порядке, можно идти вниз.

— Вы усыпили зомби?! Как вам это удалось?

— Не время объясняться. Идите вперед, я прикрою спину. Ульяна предупредит, когда Рыков и компания будут близко.

Василий глубоко вздохнул, задержал дыхание, как перед прыжком в воду, перешел на темп и юркнул в колодец со ступеньками, ведущий в трюм и машинное отделение.

КТО СТОИТ НА СВОЕМ, ДАЛЕКО НЕ УЙДЕТ

Мурашов и Головань прибыли в Рязань на самолете частной авиакомпании «Шершень», на самом деле принадлежащей Службе внешней разведки. Но поскольку у Мурашова, как секретаря Совета безопасности, был допуск на любой военный сверхсекретный объект, он имел возможность пользоваться им по своему усмотрению.

Прибыли двое из Девяти со своими пятерками телохранителей, и встречавший их в аэропорту в два часа ночи на летном поле Рыков отметил про себя: Посвященные не стали передвигаться без подстраховки. Сам Герман Довлатович начал прикрывать спину зомби-командой давно.

Встреча Посвященных II ступени, кардиналов Союза Девяти, напоминала сход крестных отцов мафии: ни объятий, ни приветствий, ни рукопожатий — короткие поклоны и перекрест стали во взглядах. Сентиментальными эти люди не были никогда. Но все же в данный момент они представляли коалицию, группу людей, делавших одно дело, поэтому о разногласиях временно забыли.

— Докладывай обстановку, — сказал Мурашов, усаживаясь в бронированный «мерседес» Рыкова.

Герман Довлатович оглянулся на Голованя, не торопившегося к машине, кивнул на него:

— Что это с Кириллом?

Мурашов тоже оглянулся:

— Не знаю, чувствует что-то… всю дорогу молчал. О своей встрече с Соболевым он так ничего толком и не сказал.

— Просто он хорошо усвоил правило: в наше время все можно сделать, но не все сказать.

Мурашов усмехнулся:

— Возможно.

— Кирилл, время, — поторопил директора МИСИ Рыков.

Головань подошел, запахивая плащ.

— Знаете что, господа, я не поеду.

Оба Посвященных переглянулись, потом Мурашов вылез из машины.

— Что с тобой происходит, Кирилл? Уж не зомбировал ли тебя Соболев?

Головань покачал крупной головой, глаза его отразили звезды и синие фонари взлетной полосы.

— Мне не нравится это место… мне не нравится, что во всем деле с «глушаками» замешан Юрьев… мне вообще не нравится вся эта затея — со сменой координатора. Нет, джентльмены, я подожду влезать в болото сомнительных дефиниций и расчетов.

Рыков и Мурашов обменялись взглядами.

— Кирилл, ты что, боишься?

Головань отвернулся, помолчал.

— Я чувствую чью-то… смерть. Герман, ты сказал, что контейнер с «глушаками» под твоим контролем, но не уточнил, что они у людей Круга.

— Это всего лишь Посвященные I ступени, — с пренебрежением сказал Рыков.

— Парамонов и Митина. И по их следу идет Самандар, которого я соблазнил переходом в касту рангом выше.

— И все же это люди Круга, имеющие свой эгрегор. Неужели ты не чувствуешь его нарастающего давления? Но дело даже не в этом. Сюда скоро прибудет Соболев…

— Все-таки он тебя напугал, Кирилл, — нехорошо ухмыльнулся Мурашов. — Но с ним справится любой из нас, а уж тем более трое из Девяти!

— Начинать бой с Соболевым все равно что выпрыгнуть из окна двадцатого этажа и потом еще застрелиться.

Рыков фыркнул. Мурашов тоже рассмеялся, но Головань не поддержал их.

— Это не смешно, коллеги. Потенциал Соболева гораздо выше, чем принято считать, в скором времени вы убедитесь в этом. Прощайте, я возвращаюсь. — Кирилл Данилович кивнул и направился к двухэтажному зданию аэропорта в сопровождении пятерки телохранителей.

— Кирилл, — окликнул его Рыков. — Ты не ошибся в оценке ситуации? Тот, кто упорно стоит на своем, далеко не уйдет.

— Мне поводырь не нужен, — глухо, не оборачиваясь, ответил Головань и скрылся за стеклянной дверью сектора высадки.

Двое из Девяти молча смотрели ему вслед.

— Ну, что скажешь? — осведомился Мурашов. — Почему ты действительно не сказал ему, что «глушаки» все еще у Парамонова? Кстати, я чую, что он где-то близко… и не один…

Рыков очнулся, прислушался к своим ощущениям и, удовлетворенно улыбнувшись, сел в «мерседес».

— Поехали.

— Чему ты радуешься? — Мурашов сел рядом.

— Парамонов с командой все-таки решился на штурм моей базы, где я держу семью Соболева. Через полчаса у нас будет полный комплект пленников и контейнер с «глушаками». Все идет по плану.