Разборки дезертиров

– Да не, – отмахнулся сержант, брызнув жиром на жадно жующего рядового, – человек это был. Лохмотья нацепил, не брился годика два, не мылся. Не солдат, одним словом.

– На четвереньках прыгал, – добавил я.

– Жизнь такая, – пожал плечами Капустин.

– То есть все нормально? – уточнил я.

– Ну, не совсем… Послушайте, господа офицеры, мы свои предположения будем строить в рамках разумного или как придется?

– Нам тесно в рамках разумного, – сострил Аристов.

– Позвольте, – возмутился Булдыгин, – если мы начнем говорить о параллельном мире, то я лучше посплю. Одичавший бродяга с развитыми конечностями и не имеющий привычки мыться – это не повод строить фантастические гипотезы.

– Но местечко не похоже на окрестности Марьяновска, – напомнил я. – И климат несколько отличен. В наших краях циклоны катятся один за другим, дожди замучили, а здесь при нас еще не было ни одного дождя. Только тучи. Природа симпатичная…

– Урочище, – пожал плечами Булдыгин. – Что мы знаем о биологических казусах? Давайте считать, что мы попали в заповедник со специфическими условиями.

– Выбираться надо отсюда, – пробормотал Балабанюк.

– Да вам-то с сержантом как раз спешить некуда, – улыбнулся Аристов, – служба идет. Впрочем, неприятности предстоят, согласен. Что произошло вчера вечером? Пропали несколько солдат, представитель младшего командного состава, командир роты и трое работников военной прокуратуры. Не говоря уже о дезертирах. Это многовато – поиски будут. Двое бойцов оттащили раненого на дорогу – они и покажут запоздавшему подкреплению злосчастную скалу, от которой стартовала тропа. Безусловно, найдут тела ваших однополчан и стреляные гильзы у спуска в пещеру. Не исключено, что в подземелье снизойдут не бестолковые срочники, а обученная группа МЧС. Пойдут по следам. Доберутся до места схватки. А дальше… начинаются разночтения. Догадаться, что нас унесло рекой, они могут… если выйдут к реке. Что мы знаем о последствиях обвала? Порода мягкая, могла завалить все проходы. Принцип домино, понимаете? Локальное обрушение рождает тотальную деструкцию…

– И нас сочтут благополучно погребенными, – закончил я. – Расчищать завалы будут месяц, если будут, родным сообщат неприятные известия.

– Я же говорю, выбираться отсюда надо, – вздрогнул Балабанюк.

– Выбираться надо, – подтвердил Булдыгин. – Надеюсь, этим мы и займемся в ближайшее время. В отличие от некоторых присутствующих, у меня имеется семья, которая известие о пропаже кормильца встретит… крайне негативно.

– Да и моя Зинка вряд ли станет рукоплескать, – кивнул Аристов. – Поэтому предлагаю не заострять мистическую составляющую наших злоключений, забыть про рядового Райнова, который, если и не помер, неизбежно обретет свою божью кару, быть во всеоружии и поскорее найти дорогу обратно.

– А все-таки интересно, зачем сюда понесло дезертиров? – пробормотал я. – В этом урочище обетованная страна?

Аристов спалил меня взглядом.

– …Под словом «всеоружие» я подразумеваю все оружие, имеющееся у нас в наличности.

– Меньше магазина, – покосился на него Капустин.

– А у меня полный боекомплект, – похвастался я, – три рожка. Ни одного патрона не извел.

– Пацифист ты наш, – ущипнул Аристов.

Сказка про белого бычка продолжалась. Булдыгин заявил, что в неизвестность всегда успеем, нужно снова дойти до того места, где подземная река вытекает на просторы, и попытаться перебраться через скалы. Самое ужасное, что ему удалось убедить публику. Мы потеряли четыре часа! Грохотала вода, вырываясь из глубин Тартара, нахохленные вороны, сидящие на скалах, с интересом изучали наше поведение. Деревья флаговидной формы, бородатая трава на отполированных ветрами уступах, стелющиеся стебли ветвистого кустарника с мелкими листочками – черная шикша. Здесь просто негде было подняться даже на метр! Впавший в азарт Балабанюк под одобрительные выкрики сержанта забирался на деревья, растущие вплотную к скалам, надеясь перебраться со ствола на скалу, и лишь чудом не ломал голову. Последнее падение остудило пыл бойца. Он встал на дрожащие ноги и сказал:

– Товарищ сержант, разрешите обратиться?

Все невольно расхохотались, а Капустин жирно покраснел.

– Да ладно, Сашка, бросай эту уставную хрень. Меня Антохой звать. Чего хотел-то?

– Да это самое, товарищ сержант… – Боец смутился, как красна девица. – Давайте я вон на ту высокую сосну заберусь и посмотрю, что там дальше, за скалами?

Совместными усилиями мы забросили «белку» на нижнюю ветку и уселись на перекур. Минут через пятнадцать рядовой свалился под ноги и доложил: перспективы нет. Горная страна. Ближайшие скалы еще не самые высокие, а вот те, что за ними, вообще до неба достают, никаких увалов или сплющенностей.

– Удивительно, – пожал плечами Булдыгин. – А ведь до дороги Марьяновск – Чебаркуль не больше четырех километров. Не провалились же мы в пространственно-временной разлом?

– Но я же не слепой, – обиделся Балабанюк и уставился голодными глазами на тлеющий в кулаке у сержанта окурок.