Разбойник

Тут на верху каменной лестницы появилась Джемма.

– Жена вас просит, – объявила она.

– С ней все в порядке? – спросил Дориан, так крепко прижав к себе Фэй, что та начала извиваться.

Губы Джеммы растянулись в широкой улыбке, но она только кивнула в сторону холла.

– Можете сами посмотреть.

С бешено колотящимся сердцем Дориан стал подниматься по лестнице, перепрыгивая через две-три ступеньки, а Фэй визжала ему в ухо от восторга. Из спальни им навстречу вышла акушерка – женщина средних лет, такая худая и хрупкая, что он недоумевал, как только ее кости не стучат друг о друга.

Дориан обнаружил Фару, откинувшуюся на гору подушек. Ее глаза были затуманены, но она улыбалась.

Облегчение охватило Блэквелла, как огненный шторм, и на мгновение он подумал, что может потерять сознание от его силы.

Его Фея была вымыта и одета в чистую сорочку, ее волосы, туго заплетенные перед родами, растрепались, и теперь влажные выбившиеся из косы локоны обрамляли ее лицо.

Фара была похожа на ангела, утопающего в облаке пышной белой постели.

– Входи, любовь моя, – тихо позвала она. Ее руки прижимали к груди крошечный сверток. – Подойди, познакомься со своим сыном.

– С сыном? – Дориан почувствовал себя нелепо, но ему почему-то никогда не приходило в голову, что он станет отцом мальчика. Фэй Мари была так уверена, что у нее появится сестра, что каким-то образом убедила в этом и своих родителей. Опустив глаза, он встретил изумленный взгляд дочери.

Сын.

Блэквелл только недавно начал привыкать к тому, что он бессилен против воли неуправляемого женского существа, едва достававшего ему до колен. Да, у его «маленькой Фэй» были ангельские кудряшки и мягкие серебристые глаза ее матери, но эбеновые волосы и отсутствие уважения к правилам выдавали в ней чистокровного Блэквелла. Она была для него всем – энергичной смесью любопытства, озорства и беззаветной любви. Фэй похитила его сердце в то самое мгновение, когда он впервые увидел ее. Он знал свою роль, свое место в ее жизни. Любить ее. Защитить ценой своей жизни. Предложить ей безопасное жилище и образование.

Но мальчик? Как такой человек, как он, может воспитать из мальчика мужчину? Паника пронзила Дориану грудь, и ему пришлось бороться с яркими пятнами, которые заплясали в его глазах.

Фэй Мари стала извиваться, чтобы он опустил ее, и Дориан позволил ей соскользнуть вниз по его ноге и броситься к кровати.

Фара приподняла мягкое одеяло, чтобы приоткрыть сморщенное, спящее личико и невозможно крохотный кулачок.

Казалось, что Дориан не может и шага ступить.

– Разве он не прелесть? – спросила Фара.

– Не совсем, – недовольно пропищала Фэй. – Он такой красный. И морщинистый.

Фара издала тихий, усталый смешок.

– Через несколько дней он будет выглядеть лучше.

– Очень на это надеюсь. – Фэй вернулась к Дориану и потянула его за руку. – Пойдем посмотрим, папочка.

Тот позволил дочери отвести себя к кровати Фары, где осторожно опустился на покрывало, пытаясь вспомнить, как моргать. Как дышать. Дориан не переставал удивляться тому, что удовольствие, которое он разделил со своей Феей, привело к такому необычному результату.

Жизнь. Он вложил в нее жизнь, и она чудесным образом создала кого-то другого, чтобы они могли любить его. Кого-то другого, кто будет любить их.

Дориан дрожащей рукой потянулся к сыну, а затем накрыл ее руку, придерживающую спину младенца. Господи, каким же крохотным тот был, почти все его тельце помещалось на пальцах Дориана!

В улыбке, которой наградила его Фара, была гордость легиона завоевателей и вся любовь святой.

– Его зовут Дуган.

Его бешено колотящееся сердце замерло, и он уставился на Фару, не зная, как справиться с нахлынувшими на него чувствами.

– Что?!

– Дуган Маккензи Блэквелл, – ласково, но твердо сообщила она. – Я назвала его в честь мальчика, который заслуживает второго шанса на детство. И может быть, благодаря малышу и нашей маленькой Фэй Дуган и Фея смогут испытать все счастье и волшебство детства, которое мы потеряли.

Как это часто бывало у него, когда рядом оказывалась Фара, неуверенность и страх исчезли, уступив место любви.

– Я ничего не потерял, – сказал Дориан, наклоняясь к жене и наматывая ее кудряшку на палец. – Я нашел свою Фею, и это… все волшебство, которое мне когда-либо понадобится.