Разбой в крови у нас

Ее бесцеремонно дернули назад и велели помалкивать, пока несколько душегубов, отложив на время кистени и сабли, отвязывали чемоданы и рылись в их содержимом. Судя по всему, искомого они не обнаружили. К женщинам приблизился тот здоровенный детина, которого Захар посчитал вождем всей шайки.

Не высовываясь из-за деревьев, ямщик постарался приблизиться к месту действия.

– Где ты прячешь свои побрякушки? Отвечай, пока добром спрашивают! – услышал Захар бас предводителя. – Мне люди верно сказывали, что ты с ними не расстаешься.

Барыня только плотнее сжала побелевшие губы, но дрожь в руках скрыть не могла.

– Ну, как знаешь, – пожал могучими плечами главарь. – Тогда щас всю одежу с тебя ребятушки сымут и все одно найдут.

Младшая девица истерично всхлипнула и разрыдалась, а служанка принялась причитать:

– Отдай, матушка, отдай ты им, иродам! Не губи себя и нас!

Барыня на мгновение утратила свою выдержку, когда взгляд ее упал на дочь. Теперь, вблизи, Захар не мог не заметить их сходства – светлые волосы и правильные черты лица.

Трясущимися руками барыня оторвала от пояса какой-то ярко расшитый мешочек и швырнула его главарю шайки.

Затаившийся Захар напрягся – сейчас будет ясно, что намерены делать грабители со своими жертвами.

Детина с ружьем не спеша подобрал изысканную сумочку и высыпал на ладонь какие-то сверкающие украшения. Высоко подняв руку, главарь продемонстрировал своей шайке добычу и, жестом прервав одобрительные выкрики, велел вытаскивать женщин из повозки.

Притихшая служанка обхватила своими большими руками младшую барыню, будто стремясь закрыть ее от всего, что творится вокруг. Старшая женщина беспомощно озиралась вокруг, а несчастный старичок вовсе не смел пошевелиться от ужаса.

Раздираемый внутренними противоречиями, Захар тоже ничего не предпринимал. Один он никак не мог им помочь, но совесть все равно твердила, что нужно что-то делать.

– Почто баб пугаешь, мил-человек? – раздался неожиданный громкий вопрос.

Все тут же повернули головы на звук и обнаружили, что на краю дороги стоит один из мужиков, замеченных недавно на крутом склоне. Его обветренная физиономия в обрамлении темных волос и короткой бороды казалась совершенно спокойной.

Тут же, не дожидаясь ничьих приказов, двое ближайших разбойников подскочили к непрошеному гостю и, заломив ему руки, потащили к главарю. Остальные прекратили свои попытки стащить служанку с коляски и придвинулись поближе, чтобы не пропустить интересное.

– Где твой попутчик? – спросил главарь, больше глядя по сторонам, чем на поставленного на колени мужика.

– Так тягу он дал сразу же, как твоих ребятушек заприметил, мил-человек, – охотно пояснил тот. – Мы – люди мирные, паломники. Шли своей дорогой, а тут вы… Отпустили бы барынь со мной, вам бы на том свете зачлось…

Но главарь его даже не слушал.

– Где Прокл с Кузькой? Что ты мне тут зубы заговариваешь! – гаркнул он, багровея.

– Еще и Тощего не видать, – подал голос кто-то из разбойников.

– Что молчишь, божий человек? – угрожающе зашипел главарь и потянулся к поясу за ножом.

Тут почти переставший дышать от волнения Захар совсем перестал понимать, что происходит.

Крестьянин ни с того ни с сего начал быстро заваливаться на спину, изгибаясь дугой в руках у разбойников.

– Припадочный, что ли? – буркнул один из них, невольно наклоняясь вслед за пленником. Ответить на этот вопрос главарь не успел.

Паломник выпрямился одним стремительным движением, будто раскрывшаяся пружина. Оба державших его разбойника потеряли равновесие от этого неожиданного рывка и неуклюже повалились друг на друга. Крестьянин же вцепился в выхватившего нож главаря, и они закрутились на месте, будто в странном танце.

Грянувший сразу же вслед за этим выстрел внес в ряды разбойников смятение. Стреляли откуда-то сверху, и пуля настигла того разбойника, который держал лошадь. Падая, он не сразу выпустил из рук удила и, судя по всему, порвал бедному животному губу. Лошадь взвилась и, не разбирая дороги, понеслась галопом.

От резкого толчка старичок слетел со своего места на козлах в дорожную грязь, а женщины попадали на пол повозки. Разбойники наконец пришли в себя, и те, у которых были ружья, принялись обстреливать стремительно уносившуюся от них повозку.

Захар решил, что пришел его час, и вылетел из кустов, размахивая палашом. Ближе всего к нему был один из тех, кто недавно держал крестьянина перед своим главарем. Захар рубанул по нему, не дожидаясь, пока противник развернется и приготовится к обороне. Душегуб заорал и попытался отскочить, но было уже поздно – его правая рука повисла окровавленной плетью.

Сверху снова раздался выстрел. На этот раз, кажется, стрелок ни в кого не попал, но двинувшийся было на Захара разбойник с саблей замер в нерешительности.

– Баб хватай и тащи в лес! – услышал он сдавленный хрип крестьянина и оглянулся.

Разбойничий главарь и паломник катались по земле, сжимая друг друга в объятиях, но последний как-то успел заметить появление Захара, и последние слова предназначались, несомненно, ему.

– На заход идите, – снова подал голос крестьянин.