Разбитые звезды

Я понимаю, что Лилиан хочет сказать на самом деле. Эта женщина может быть одной из ее подруг, одной из тех девушек, которые смотрели на меня как на пришельца. Она может ею быть – если только существует. Но мне с трудом верится, что в подобной обстановке, когда нервы напряжены до предела, я сквозь сон не услышал бы пронзительного крика. Скорее всего, Лилиан это приснилось. Но лучше знать наверняка.

– Ждите здесь, – шепчу я, легко касаясь щекой ее щеки. Кожа гладкая, не то что у меня, и теплая после сна. Уверен, что прежде ее не касался невежественный парень, которому не помешало бы побриться. Но она только молча кивает в знак понимания. Она дрожит от холода, и я замечаю, что она оставила одеяло у костра. Я снимаю куртку и набрасываю ей на плечи; она опускается на землю и садится ждать в тени дерева.

Это не худшая ночь в моей жизни – худшая была на Эйвоне. Все ребята моего взвода, в том числе и я, были тогда желторотыми юнцами; мы ничего толком не умели, но той ночью ввязались в заварушку с отрядом мятежников, до зубов вооруженных импульсными лазерами. Пришлось удирать по заболоченной местности. И в довершение ко всему я упустил свидание с одной тамошней девчонкой, а новобранцам случай отдохнуть перепадает редко.

Но все же и эта ночь далеко не из лучших.

Идти сквозь заросли, не издавая при этом ни звука, почти невозможно: колючие ветки цепко хватают за штанины, а сухие сучья под ковром листьев так и норовят хрустнуть и сломаться под ботинком, точно кости. На любой другой планете я не беспокоился бы, но здесь жди беды от чего угодно – что угодно может таить в себе опасность. Мне приходится медленно, невыносимо медленно пробираться вперед. Волосы на затылке встают дыбом, и я до сих пор жив, потому что привык обращать на это внимание.

В первый час поисков я три раза прохожу мимо Лилиан. Она покорно сидит возле дерева, укутавшись в мою куртку и поджав под себя ноги. Она по-прежнему утверждает, что слышит голос. Я стою в тени дерева и всматриваюсь в залитую лунным светом равнину – оттуда, по словам Лилиан, доносится голос. Но там ничего нет; в свете двух лун ни одно создание, даже самое крошечное, не отбрасывает тени.

Когда я в четвертый раз подхожу к Лилиан, она мотает головой – крика больше не слышно. Она кажется хрупкой под моей курткой, но делает вид, будто стойко держится. Она не хочет, чтобы я переставал искать.

Жестом показываю ей оставаться на месте, и она кивает. Пора попробовать другой подход. Я прохожу пятьдесят шагов, потом прислоняюсь к дереву, держа в руке заряженный пистолет.

– Есть тут кто-нибудь? Мы друзья!

Мой голос, прорвавший тишину, должно быть, разнесся за километр отсюда. Мы с Лилиан замираем, но слышно лишь, как удары наших сердец отсчитывают секунды. Тишина.

Я продолжаю поиски. Еще час брожу по зарослям между гладкоствольными деревьями, но в конце концов сдаюсь: если здесь кто-то и есть, то, пока не рассветет, я никого не найду.

Возвращаюсь к дереву, возле которого сидит Лилиан – каким-то чудом она задремала. Еще бы, она несколько часов тряслась от страха: видимо, такое напряжение совсем ее вымотало. Я сажусь рядом на корточки, и она, просыпаясь, виновато моргает (по крайней мере, мне хочется верить, что она чувствует вину). Она понимает, что остаток ночи мы проведем подальше от костра, который светится во мраке, будто маяк, и может приманить всяких незваных гостей.

Усаживаюсь рядом с ней под деревом, по-прежнему сжимая в руке пистолет. Лилиан в полусне придвигается поближе и кладет голову мне на плечо. Судя по всему, мне всего на одну ночь дозволено спать рядом с ней. Обнимаю ее одной рукой, и она – такая маленькая, теплая, живая – прижимается ко мне; откинув голову, я прислоняюсь к стволу.

Я покусываю щеку изнутри, чтобы не заснуть, и сдерживаю сильное желание положить свою голову ей на макушку. Наконец успокаиваюсь и жду рассвета.

– Значит, потом вы отправились через равнины к горам?

– Верно.

– Какие у вас были мысли?

– Было совершенно ясно, что других выживших мы вряд ли найдем, но все же я был начеку. Я полагал, что они не обрадуются встрече с Лару, если вдруг окажутся рядом.

– Почему же?

– Корабль, на котором мы летели, построил ее отец. А компании по видоизменению планет не популярны у колонистов. И вам должно быть известно, что Центр посылает к ним войска, чтобы укрепить права корпораций. Колонисты ненавидят военных.

– А еще о чем-нибудь вы думали?