Разбитые сердца (ЛП)

— Да, это я вижу, — говорит она. — Без обид.

— Я не обижаюсь.

Я поворачиваюсь посмотреть на Сару. Она лежит на боку, подперев голову рукой.

— Я еще никогда не испытывала к кому-то чувств. Если это случится, насколько больно мне будет, когда лето закончится?

Сара качает головой.

— Перестань. Ты загадываешь слишком далеко вперед. Лето создано для того, чтобы думать только о сегодняшнем дне. Не про завтра. Не про вчера. Только сегодня. Так чего ты хочешь прямо сейчас?

— Прямо сейчас?

— Да. Чего ты хочешь прямо сейчас?

— Еще одну миску мороженого.

Сара садится с широкой улыбкой.

— Черт возьми, как здорово иметь сестру.

Мне нравится, что Сара даже не дернулась, когда я заговорила о мороженом. Может быть, я не так уж плохо на нее влияю. Пусть я не такая задорная и радостная, как она, но зная, что она начинает получать удовольствие от еды и уже не так сильно переживает из-за веса как в день моего приезда, я задумываюсь, что, возможно, тоже могу сделать вклад в нашу дружбу.

Как же нова для меня мысль о том, что мое присутствие тоже может быть ценным.

Глава 13

Будильник на моем телефоне звенит еще до восхода солнца.

Надо, наверное, отключить эту хреновину, но есть нечто волнующее в том, чтобы наблюдать рассвет и между делом взглянуть мельком на Самсона.

Я встаю с кровати в одной футболке, в которой заснула вчера вечером. Надеваю пару шортов на случай, если Самсон уже проснулся и стоит у себя на балконе.

Я проснулась всего секунд десять назад, а уже дважды о нем подумала. Похоже, отказав ему вчера, я мало чего добилась.

Отпираю двери на балкон и раздвигаю их в стороны.

И кричу.

— Ш-ш-ш, — успокаивает Самсон со смехом. — Это всего лишь я.

Он сидит в плетеном уличном кресле, закинув ноги на перила. Я прижимаю ладонь к груди и вздыхаю, чтобы успокоиться.

— Что ты здесь делаешь?

— Тебя жду, — отвечает он непринужденно.

— Как ты сюда попал?

— Прыгнул. — Он поднимает руку и показывает мне локоть. Он весь в крови. — Твой балкон оказался дальше, чем казалось с моей ограды, но я справился.

— Ты ненормальный?

Он пожимает плечами.

— Если бы не допрыгнул, тут не высоко падать. Приземлился бы на крышу балкона под нами.

Это правда. Он не упал бы на землю, благодаря расположению дома, но все же. Ему нужно преодолеть около метра в прыжке безо всякой опоры внизу.

Я сажусь рядом. Кресло двухместное, но все же маленькое, и мы соприкасаемся друг с другом. Наверное, этого он и добивался, иначе сел бы в одно из одноместных кресел.

Я откидываю голову на спинку кресла, отчего оказываюсь еще ближе к нему, чем рассчитывала, а головой прижимаюсь к его плечу, но у меня не возникает неприятных ощущений.

Мы смотрим на воду и тонкую полоску солнца, выглядывающую над ее поверхностью и смотрящую на мир.

Следующие несколько минут мы сидим в тишине и вместе смотрим, как восходит солнце. Должна признать, мне больше нравится наблюдать рассвет, когда Самсон сидит на моем балконе, а не на своем.

Парень упирается подбородком мне в макушку. Жест едва заметный, но даже такое легкое и молчаливое проявление привязанности ощущается мной как взрыв. Не знаю, как все внутри меня воспринимается таким громким, когда внешняя часть мира еще спит.

Солнце уже на три четверти показалось над горизонтом. Нижняя его часть все еще будто погружена в океан.

— Мне надо идти, нужно помочь одному парню починить переезд через песчаную полосу на острове. Хотим все сделать, пока не стало слишком жарко. Какие у тебя планы?

— Наверное, лягу обратно и посплю до полудня. Потом Сара вроде как хотела пойти на пляж.

Он убирает руку со спинки кресла. Мой взгляд блуждает вдоль его тела, пока он встает. Перед уходом он смотрит на меня.

— Ты рассказала Саре, что мы целовались?

— Нет. А мы храним это в секрете от них?

— Нет, — отвечает он. — Просто мне интересно, рассказала ты ей или нет. Я не знал, станет ли Маркос поднимать сегодня эту тему. Хотел, чтобы наши версии событий совпадали.

— Я не рассказала ей.

Он кивает и идет к перилам.

— Я не против, если ты расскажешь. Я не поэтому спросил.

— Перестань беспокоиться о моих чувствах, Самсон.

Он смахивает волосы со лба.

— Тут я бессилен.

Он неторопливо пятится назад.

— Что ты делаешь? Опять собираешься прыгать?

— Тут недалеко. Я справлюсь.

Я закатываю глаза.

— Все еще спят. Спустись вниз и выйди через дверь, пока руку не сломал.

Он осматривает покрытый кровью локоть.

— Да, наверное, лучше так.

Я встаю и иду вместе с ним в свою спальню. Мы уже подходим к двери, когда он останавливается и смотрит на портрет матери Терезы на комоде.

— Ты католичка?

— Нет. Просто странным образом сентиментальна.

— Я бы не подумал, что ты сентиментальна.

— Потому я и сказала, что странным образом.

Он смеется и выходит за мной из комнаты. Спустившись к подножию лестницы, мы оба замираем.