Разбитые сердца (ЛП)

— Ага. Я ее люблю, она моя лучшая подруга.

Счастливая.

— А где твой отец?

— Он живет в Далласе. Они развелись пять лет назад.

— Ты видишься с ним?

— Да, — кивает Сара. — Он хороший отец. Совсем как твой.

Мне кое-как удается сохранить серьезное выражение лица после этих слов.

У нее двое хороших родителей и отчим, который, судя по всему, знает ее лучше, чем родную дочь. Надеюсь, она не принимает это как должное.

Саре не пришлось переживать много невзгод. Я понимаю это, просто глядя на нее. Она все еще полна надежд.

— Что самое плохое, что случалось в твоей жизни? — спрашиваю я.

— Я тяжело переживала развод родителей, — отвечает она.

— А что лучшее, что с тобой случалось?

Она расплывается в улыбке.

— Маркос.

— Как давно вы вместе?

— С весенних каникул.

— Всего-то?

— Да, всего несколько месяцев. Но ставлю свою жизнь на то, что мы однажды поженимся.

— Не надо этого делать.

— Выходить за него? — переспрашивает она, укладываясь на живот.

— Не ставь на это свою жизнь. Ты знаешь его лишь пару месяцев.

Сара улыбается.

— Ох, я не имею в виду ближайшее будущее. Мы подождем, пока закончим колледж. Я перехожу в другой колледж, чтобы быть ближе к нему, — продолжает она с мечтательной улыбкой.

— Он тоже учится в колледже?

— Да, он изучает моду в Хьюстонском университете. В качестве второй специальности изучает бизнес.

— Он специализируется в моде?

Сара кивает.

— Хочет запустить линию одежды под названием «ИсПаника».

— Тогда ясно, откуда у него такие футболки.

— Да, довольно умно. Он родился в Чьяпасе и, если его линия одежды запустится, часть прибыли хочет пожертвовать на борьбу с бедностью в этом штате. У него уже пять тысяч подписчиков в инстаграме.

— А это хорошо? Я мало что знаю про соцсети.

— Это лучше, чем не иметь пять тысяч подписчиков. — Сара садится на кровати и скрещивает ноги. Она много двигается. Хотелось бы мне быть такой же энергичной. — Могу я задать тебе вопрос?

Я киваю в ответ.

— Будет справедливо, я-то уже задала тебе с десяток.

— Что делает тебя счастливой? — Она смотрит на меня с искренним любопытством.

Я вынуждена отвести взгляд, пока она не заметила выражение моего лица, потому что, честно говоря… я не знаю, что делает меня счастливой. Мне тоже хотелось бы это выяснить. Большую часть жизни я просто пыталась выжить и не думала ни о чем, кроме выживания.

Раньше еда приносила мне счастье. И ночи, когда мать не приводила домой странных мужиков, тоже приносили счастье. А еще дни зарплаты в Макдональдсе.

Сама не пойму, почему меня так задевает ее вопрос, но впервые с момента приезда я осознаю, что все то, что раньше приносило мне счастье, потеряло свою актуальность в моей жизни.

Что делает меня счастливой?

— Не знаю. — Я смотрю на воду за окном и чувствую, как меня накрывает волна спокойствия. — Наверное, океан.

— Значит, нужно насладиться им, пока у тебя есть такая возможность. Не надо устраиваться на работу. И так будешь работать всю оставшуюся жизнь. Посвяти это лето себе. Мне кажется, ты заслужила право хоть раз побыть немного эгоисткой.

— Правда, заслужила, — согласно киваю я.

— Рада, что ты это понимаешь, — Сара улыбается и встает с кровати. — Я обещала Маркосу, что схожу с ним в парикмахерскую, а потом пообедать. Можешь пойти с нами, если хочешь.

— Нет, мне нужно принять душ. Может, позже прогуляюсь на пляж.

Сара спиной выходит из моей комнаты.

— Хорошо. Мы вернемся через пару часов. Не ужинай, сегодня мы будем готовить на пляже.

*

Сара упоминала, что на полуострове Боливар есть обширная область, которую пренебрежительно называют звериным пляжем. Там разрешено ездить на транспорте прямо по песку, в том числе на гольф-карах, поэтому оживленное движение и вечеринки там не прекращаются никогда.

Часть этого движения затрагивает и ту область, где живет Сара, но там оно не такое оживленное, как в некоторых частях полуострова. Но всего в паре километров от дома Сары начинается совсем другая жизнь. И необязательно лучшая. Думаю, все зависит от настроения, но я сейчас точно не в настроении для громкой музыки и нездоровой энергичности.

Я поворачиваю обратно, пока не зашла слишком далеко в людную область. В кузове грузовика сидят двое парней и приманивают собаку гамбургером.

У пса под шкурой выступают ребра. Я смотрю, как собака подходит к парням, будто знает, что за еду, которую она вот-вот получит, придется отплатить.

Я тотчас проникаюсь к псу состраданием.

— Вот так, — зовет один из парней, протягивая бургер. — Чуть ближе.

Когда собака оказывается в зоне досягаемости, парень убирает еду, а второй быстро обступает собаку и зажимает ее между колен. Они со смехом надевают псу на глаза головную повязку и отпускают. Собака мечется, ничего не видя.

Она пытается лапой снять повязку с глаз, и я бросаюсь к ней. Снимаю ее с головы пса, и он, испуганно глядя на меня, срывается с места.

— Да ладно тебе! — говорит один из парней. — Мы просто развлекаемся.

Я бросаю в них повязку.

— Тупые засранцы. — Собака бежит прочь. Я подхожу к парням, выхватываю гамбургер из рук одного из них и иду вслед за собакой.

— Сука, — бормочет кто-то из них мне в спину.