Разбитые на осколки

Я успеваю на смену, к счастью вовремя, и осматриваю пациентов, которых приняли во время моего выходного дня. Проколотое легкое, врожденный порок сердца, сепсис. Сегодня все случаи достаточно серьезные. Настолько серьезные, что я провожу с каждым из пациентов приличное количество времени, оценивая прогресс в их состоянии и заполняя необходимые бумаги для их карточек и назначения лекарств. В полдень, я, наконец, получаю шанс, уединится в кабинке уборной и написать Зету.

Я: «Твои дружки преследовали меня до работы этим утром».

Проходит минута прежде, чем телефон издает вибрирующий звук в моей руке.

Зет: « Что произошло?»

Получено 12:38

Я: «Ничего. Они просто ехали за нами. Припарковались снаружи. Что ты имеешь в виду под своим «что произошло». Что что-то может произойти?»

Зет: «Сомневаюсь»

Сообщение получено 12:51.

И затем...

Зет: «Ты в порядке?»

Сообщение получено 12:51.

Я должна написать ему правду: «нет, я не в порядке!» Но это бы не помогло мне добиться конкретной цели. Плюс, по какой-то причине, я не хочу казаться слабой перед ним. Если я признаю, что я напугана его дружками-головорезами, тогда признаю, что я боюсь и его. А я никогда не признаюсь в этом. Он прекрасно знает, что я боюсь, но я никогда не признаю этого лично. В то время как я нахожусь в процессе набора длинного, грубого сообщения, которое адресовано ему, мой телефон начинает звонить в моей руке. Я отвечаю, хмурясь.

— Что?!

— Ты не ответила. Когда кто-то спрашивает у тебя в порядке ли ты после того, как ты сказала им, что за тобой следят, обычно хорошим тоном считается подтвердить, что ты все еще жива, — отчитывает он меня своим низким, хриплым голосом.

— Я как раз отвеч... ахх! — Я даже не утруждаюсь договорить до конца. — Ты можешь сделать что-то с этими парнями, которые сидят снаружи больницы и едят пончики?

— Ничего. — Его голос звучит ровно и безразлично

— Что? Это парни твоего босса, ведь так? Разве ты не должен ладить с ними?

Это смешит его — хриплый звук, который поддразнивает мой слух и заставляет меня испытывать дрожь по всему телу.

— Мы предпочитаем не путаться друг у друга под ногами. Чарли больше по душе такое положение вещей.

— И что ты мне прикажешь делать, когда они последуют за мной, после смены в больнице? — спрашиваю я. Мысль о том, чтобы направиться домой и сидеть в большом доме на холме только с Лейси в качестве защитника не очень-то и обнадеживает.

— Ты будешь в полном порядке, — говорит он мне. — Парни присматривают за тобой. И, кроме того, они просто наблюдают. А если они ворвутся в твой дом, просто пырни их ножом.

— Пырнуть ножом? — Я открываю рот, пребывая в состоянии шока.

— Я не собираюсь бросаться с ножом на людей!

— У тебя есть пушка?

— НЕТ!

— Значит, ты не сможешь вместо этого их просто пристрелить, так?

Я потираю переносицу между указательным и большим пальцами, опускаясь, чтобы присесть на закрытую крышку унитаза.

— Зет, ты можешь, пожалуйста, вернуться так скоро, как только у тебя получится. Пожалуйста.

— Кто угодно мог бы подумать, что ты нуждаешься во мне, — говорит он низким, пропитанным нежностью голосом. Я вновь ощущаю мурашки. По всему телу.

— Нет, не нуждаюсь!

— Ну, зато я нуждаюсь в тебе. — Тембр его голоса отражает такой звучание, которое я никогда не слышала прежде, он низкий и грубый, что все мое тело в один миг начинает пылать. — В следующий раз, когда увижу тебя, я познакомлю тебя с несколькими вещами из сумки. Я становлюсь чертовски твердым только об одной мысли об этом. Бл*дь. В сумке есть одна «игрушка», которая, как мне кажется, придется тебе по вкусу так же, как и мне.

Он говорит о ноже; я знаю, что именно его он имеет в виду. Я тяжело сглатываю, качая головой, стараясь прогнать образы нашего последнего раза, когда он использовал его на мне. Но он делает это практически невозможным продолжая говорить.

— Я хочу скользнуть своими ладонями по твоим бедрам, Слоан. Я чертовски хочу сорвать твою одежду и заставить тебя дрожать всем телом. Я хочу впиться пальцами и зубами в твою кожу, и заставить тебя выкрикивать мое имя. Ты хочешь этого тоже, ведь так?

Холодный пот выступает на моем теле, заставляя мою кожу покрыться мурашками. Я визуал. Вам достаточно только сказать мне, и я уже представляю это в своей голове — и в этот самый момент, я представляю, как огромный член Зета напряженно вжимается в его джинсы, умоляя о том, чтобы ему позволили вырваться на свободу, чтобы пошалить. Я прочищаю горло, кашляя и прикрывая глаза.

— Абсолютно невыполнимо желать этого прямо сейчас.

— А что если я сейчас устрою для тебя кое-что, от чего ты будешь кричать? — Его голос становиться еще ниже, практически переходя на шепот. Это оказывает волнующее ощущение на меня. — Где ты сейчас находишься? — спрашивает он.

— В туалете.