Разбитые иллюзии

По лицу Седрика пробежала тень, словно он сдерживал стон боли. Кения выскользнул из ниоткуда и потёрся о мои ноги, полуволк перевёл взгляд на него, успокаиваясь и приходя в себя.

— Это не я тебя такой сделал, не я дал тебе… это, — словно доказывая что-то, произнес он.

— Верно. Ты просто не сдержался. Я знаю.

Он взглянул на меня как-то странно.

— Как ты можешь? — тихо спросил он.

Я таращилась на него, пытаясь расшифровать вопрос. Наконец, до меня дошло. Как я могу его понять и простить…

— А что, есть варианты? — с горькой насмешкой спросила я. Седрик смотрел в сторону, в землю.

— Ты ведь помнишь Серхио?

На мгновение он озадаченно сдвинул брови, а потом на лице появилась боль. Он вспомнил.

— Ещё одна моя ошибка.

— Нет. Вы тогда сделали, что могли.

— Мы опоздали, он умер. Превратился в землю.

— Я не хочу, чтобы ты превратился в землю, — еле слышно произнесла я.

— Хотя я сделал всё, чтобы ты этого захотела, — горько признал он, отвернувшись в другую сторону и по-прежнему не поднимая глаз.

— Знаешь, хотел бы я быть на месте ТиГрея, — вдруг в сердцах бросил он.

Тони стоял в двух шагах за моей спиной, в то время как Седрик оставил охрану шагах в десяти, чтобы не слушали наш разговор.

— Седрик, северный волк, — жалеет о том, что свободен как ветер, как зверь? Не верю. Ты никогда не хотел лежать у моих ног и подставлять пузо под почёсывания или лизать мне руки. Ты всегда хотел меня съесть.

Он с удивлением посмотрел мне в глаза, я шагнула вплотную к нему.

— Хотел съесть сладкую розочку…

Седрик смутился. Ведь хотел, всегда хотел… съесть.

— И съел. Розочки больше нет. Чего ты теперь хочешь, Седрик?

Он смотрел мне в глаза, словно искал ответ.

— Я хочу, чтобы всё вернулось, стало как раньше, — с мукой и мольбой произнес он.

— Прошлое не вернёшь, ты знаешь.

— Я никому не позволю причинить тебе боль, — вдруг убеждённо произнёс он и впервые за эти месяцы коснулся меня, легко обняв за талию.

Не отрывая взгляда, я смотрела на него.

— Это не в твоей власти, Седрик.

Он дёрнулся, как от удара.

— Будет достаточно, если ты не будешь делать мне больно.

— Твоё великодушие ко мне не приводило ни к чему хорошему, а прощение лишь озлобляло ещё больше — горько ответил он. — Возьми меня, — вдруг потребовал он. — Возьми в слуги на десять лет. Во искупление.

Видит Свет, мне не хотелось ещё большей ответственности, не хотелось Седрика в подчинение. Но если отказать, он убьёт кого-нибудь, чтобы избавиться от мук…. Убьет себя, а может, Фрешита или меня. Хватило же ему подлости послать Шона на смерть, к вампам.

Я кивнула и он раскрылся. Щиты сползли, словно меховой плащ с плеч, в какой-то момент мы обнялись и слились в поцелуе…

Злое море, свинцовое небо, ветер, полный холодных брызг. Холод, пронизывающий холод. Седрик — похожий на себя прежнего, до того, как сменил внешность на хищного красавца-жиголо. Здесь ему лет сорок, он крепкий и цепкий, как и положено волку. На груди возле сердца — рана, из неё сочится кровь. Рядом шрам-шов, но и он кровоточит. Я вижу в отдалении двух… псов. Добермана и мастиффа.

— Они не волки, — говорю я, — Они давно собаки. Собачья стая.

Он оглядывается на собак…

— Волк не может быть вожаком собак.

— Значит, ты не волк.

— Я волк.

— Тебе выбирать. Но думаю, ты не волк.

— А кто я?

Задумалась. Потом ответила:

— Думаю, ты охранник этих земель. Ты и стая — её защитники.

Теперь он задумался.

— Значит, я не свободен?

— Смотря в чём. От долга ты не свободен, но никто не может приказывать тебе.

— Теперь ты можешь, — твёрдо произносит он и становится на одно колено, склонив голову.

— Ты моя госпожа. Десять лет я буду служить тебе во всём, так, как ты посчитаешь нужным. Всё моё — твоё. И я твой.

Пока он говорил, на его руках и шее проступали браслеты — оковы клятвы, а на голом теле появился кожаный доспех.

Я знала, что мы оказались как бы во сне, и тут возможно всё, на что хватит внутренних vis-резервов. Но Седрик не умел управлять своим миром, пришлось мне немного похозяйничать.

Вытащив откуда-то из-за спины тёплый, изумительно мягкой шерсти свитер, присмотренный мной для Вика неделю назад, я произнесла:

— Принимаю твою службу. В знак моего расположения прими этот дар.

Седрик с удивлением уставился на такую тёплую и уютную даже с виду одежду, будто я ему щенка о трёх головах протягивала.

— Надень.

Он несмело принял вещь из моих рук, поднес к лицу и понюхал.

— Пахнет летом и тобой…

Он натянул его, и доспех вдруг оказался поверх свитера, но браслеты и подобие ошейника остались скрыты.

Седрик обхватил себя руками.

— Тепло…

Тучи на горизонте чуть разошлись, показался робкий солнечный лучик. Седрик зачаровано смотрел на него…

— Нам пора возвращаться, — позвала я.

Он лишь удивлённо взглянул в ответ.

В следующее мгновение я почувствовала своё тело и Седрика, слившегося со мной. Прервав поцелуй, я легко его оттолкнула. Нас выбросило в реальность.

Словно проснувшись, мой извечный соперник, а теперь — вассал глубоко вздохнул и обхватил себя руками, словно надеясь, что тот свитер окажется на нём. Коснулся рук и шеи, потом закрыл глаза, успокаиваясь.