Разбитые грёзы

Все внизу живота скручивалось в тугой узел предвкушения чего-то неизбежного, особенно дразнящего, когда мужчина немного отодвинул белье в сторону и коснулся складочек уже без всякой преграды. Немного развел их и обвел по кругу чувствительный бугорок.

От этих действий я едва слышно вскрикнула, и Дей поймал этот крик губами. Мне казалось, такого удовольствия я не испытывала еще никогда. Чувственные пальцы мужчины знали свое дело и, вкладывая всю нежность, ласкали ту самую точку, заставляя изнывать от невыносимого томления. Издавая тихий стон от охватившей эйфории, я подняла голову вверх и закрыла глаза.

– Позволь мне любить тебя, Ло, – шептал Дей, выписывая знаки бесконечности у меня внизу. – Подари мне прощение за ошибки. Просто, позволь.

Мой кивок вышел судорожным, ведь я уже была где-то на той невидимой грани, за которую мог отпустить только этот мужчина. Но стоило ему убрать пальцы, и разочарование накрыло легкой волной, но уже через мгновение раздался шорох ткани брюк, и я почувствовала как что-то безумно горячее и твердое, вырвавшееся наружу, упирается мне между ног.

Паника накрыла с головой. Гнусные воспоминания все же вспыхнули в мозгу резкой вспышкой, и я распахнула глаза, встретившись с пронзающим страстью взглядом серых глаз.

Они словно гипнотизировали меня, заставили замереть и даже перестать дышать.

– Я больше никогда не причиню тебе боли, – пообещал Дей лицо к лицу и накрыл мои губы своими.

Он погружался в меня медленно, миллиметр за миллиметром, позволяя мне познать и привыкнуть к ощущению наполненности внутри. Нежно входил, замирая в наивысшей точке, и тут же выходил. Сакс ускорялся постепенно, делая каждый новый толчок все более сильным и яростным, и вот я уже начинала входить во вкус, ловить ритм его бедер, кусать его губы, все еще целующие меня, и все сильнее сжимать полку под своими пальцами.

Мне было совершенно плевать на то, что из-за наших движений со стеллажа с грохотом падают книги, а я готова кричать и просить большего, потому что та зыбкая и невидимая грань вновь приближалась. Дей сжимал мои бедра, дышал все чаще, а толчки становились ритмичнее и неистовее. Перед глазами заплясали звезды, когда внутри живота будто сработала бомба, начиненная счастьем. Я взорвалась вместе с ней, выгнулась, до дикого неудобства вжимаясь в стеллаж, но мне было настолько хорошо, что я даже не замечала дискомфорта.

Я пульсировала, я была сверхновой, я была вселенной.

Хрипло рыча, Деймон ударился во мне особенно глубоко, войдя до предела, и излился с глухим стоном, а после прижимал обмякшую меня, все еще отходящую от орзгазма, гладил по волосам, целовал скулы и шептал самые нежные признания, которые я когда-либо слышала:

– Я ведь люблю тебя. Так сильно, что жить не могу. И куда угодно за тобой пойду, хоть в Арсамаз, хоть в ад. Только не отталкивай больше…

А я трясла головой, кивая, отвечала невпопад, и жалась к сильному телу, наслаждаясь теплом, которое от него исходило.

– Мы должны идти, – спустя какое-то время, все же прошептала я. – Нельзя сидеть в этой библиотеке вечно.

– Но очень бы хотелось. Где ты оставила машину? – он помог мне подняться, поправил сбившуюся блузку, набросил шубу, которая валялась в нескольких шагах на полу. – Далеко?

– Не очень. Пол квартала пешком, в переулке за магазинчиком сладостей “Марципан”, – я произнесла название и даже немного удивилась, когда Деймон узнал место.

– Выходить будем отдельно. Постараемся не привлекать внимания, – командным тоном произнес он. – Сначала ты, затем через какое-то время я. Нужно только захватить кое-что с собой. Вначале хотел сжечь, теперь передумал. Может пригодиться.

Мужчина подошел к полке, достал оттуда две книги, которые я забрала у него из рук, когда пришла.

– Хорошо, думаю я сумею взять одну, – оценив размер томов, произнесла я. – Под шубой будет не особо незаметно.

Минут через пятнадцать, мы стояли у центрального выхода из библиотеки. Была идея выбраться через черные ходы, но они оказались заперты.

– Рядом с “Марципаном” через десять минут, – напомнила я.

– Я не настолько потерял от тебя голову, чтобы забыть, – неожиданно съязвил он, и прежде чем я выскользнула за дверь, поймал за локоть. Притянул и почти целомудренно поцеловал в лоб. – Будь осторожна, Ло.

Рассеянно кивнув, я выбралась на улицу. На меня никто даже внимания не обратил.

Толпа завороженно продолжала слушать рыжего таракана. Я же могла только поразиться его неуемной энергии – вещать с трибуны столько часов подряд.

– Чтоб ты охрип, скотина! – пожелала Кранмерду и двинулась в своем направлении.

И все же путь через толпу занял гораздо больше времени, чем десять минут. Я уже сидела в машине, косилась на часы в приборной панели и отсчитывала каждую секунду, на которую задерживался Сакс.

Его не было слишком долго, и я уже не могла списывать все на плотность людского потока. А когда со стороны площади раздался народный гул, похожий на победный рык дикого животного, сердце остановилось.