Разбитая жизнь

— Сюрприз, — хохотнул Борька. — Чего уставились, как на девушку без белья? Чуял я, Дюха, что готовишь ты мне провокацию, ох чуял… А какая выдержка, согласись, — он лукаво подмигнул. — Такая шла война, а ведь не показывал пушку раньше времени… Можешь опустить своего «макарова», он пустой, я считать умею. А вот это «стечкин», — постучал он большим пальцем по курку. — Пушка старая, но смазанная и вполне боеспособная. Я спер ее у участкового в 2008-м, до сих пор бедняга ищет, совсем седым стал. Двадцать патронов было в магазине, теперь уже шестнадцать, но уверен, что этого хватит. В кучку, друзья, в кучку, — помотал он стволом и оскалился: — Впрочем, вы и так в кучке. Сидим, не шевелимся…

— Борька, ты охренел? — задрожал Игнат.

— Парамонов, прекрати! — взвизгнула Галка.

Тяжело вздохнула Даша, потерлась щекой о плечо Андрея, смахивая слезу.

— Вот этому спасибо скажите! — разозлился Борька, кивая на Андрея. — Какого хрена он начал копать? Так и остались бы друзьями, никто бы не узнал!

— Вашу мать… — пробормотал Игнат. — Так это точно ты!.. Вот же падла…

— Да, это я, — осклабился Борька. — Только не надо тут петь, что это противоестественно, безнравственно, предосудительно, что зло будет наказано, бла-бла… Все, проехали. Раз сделал, значит, были причины.

— Какие, Борька? — глухо произнес Андрей. — На чем тебя держали господа Дорохов и Волынский?

— Какая разница? — просипел Борька. — Ладно, скажу. Помните, в 2003-м школьницу изнасиловали, Оксану Полесскую? Девчонка вечером возвращалась из школы, напали двое шустряков в масках, затащили в развалины снесенного дома, ну и… Резонансный был случай. Девчонка оказалась племянницей районного прокурора. Кто же знал? На ней как-то не написано.

— Какая же ты мразь, Борька… — прошептала Галка.

— Ну да, я и был одним из шустряков, — согласился Борис. — Пьяный был, настроение пакостное, гормоны взыграли… Волынский был начальником районной уголовки, пытливый, кстати, мент — вычислил, кто девчонку оприходовал, но не стал меня арестовывать, поговорил по душам… В общем, сделался я его холуем. Про запас он меня держал, на всякий пожарный. Да и районного прокурора он недолюбливал.

«Раз в таком сознается, значит, не намерен оставлять нас в живых», — тоскливо подумал Андрей. И не успеешь ведь броситься — у «стечкина» и кучность, и скорострельность, и патронов до хрена…

— Что случилось 21 июля? Почему ты их убил? За что?

— Вот он, сакральный момент! — развеселился Борька. — Тайна одного из самых загадочных убийств двадцать первого века. Все банально, Андрей. Волынскому и Дорохову выгодна была смерть только одного человека: твоей Лариски. А остальных до кучи — для пущей, так сказать, путаницы.

— Лариса? — растерялся Андрей. — Бред какой-то…

— Ничего любовного, — уверил Борька. — Твоя девчонка была упертая, настырная, умная и скрытная. Ведь даже ты ни о чем не догадывался, верно? Она работала в редакции районной «портянки» и узнала об одной пикантной истории: о том, как банда мошенников, возглавляемая Дороховым, скрыла от государственного учета почти четыреста килограммов золота, добытого на прииске «Савельевский»! Четыреста килограммов! Комбинация была изящной, но Лариска разобралась. Дорохов в то время возглавлял этот прииск, Волынский был его «крышей», а сумма похищенного, даже по расценкам десятилетней давности, тянула «лимонов» на семьсот. В общем, бешеные бабки. А Лариса рассказала все Артему Губарю — они же вместе трудились. На почве посвящения в тайну между ними и зародилась симпатия, хм… Лариса намекнула Дорохову, что она в курсе, от взятки отказалась, обещала поставить в известность краевые власти — в общем, было решено от нее избавиться. А тут и группа Менделя со своими дозиметрами и «улавливателями привидений»…

— Почему же Волынский тебя не устранил после того, как дело было сделано? — хрипло спросил Игнат. — Кому ты нужен, что в тебе ценного?

— Хороший вопрос, дружище, — признал Борька. — Пусть я люмпен, но не дурак. Подстраховался. Записал беседу с Волынским. А потом и заявил, мол, давайте без дури, товарищ капитан. Я — никому и ничего, и вы на меня не поднимаете руку. А замочите — в тот же вечер в Интернете и во всех новостях… Волынский не дурак, понял, что я буду молчать. Вот и влачу с тех пор. Прошел, так сказать, проверку временем. Мы с ним с 2004 года даже ни разу не пересекались…

— Что-то здесь не так, убивец ты наш, — засомневался Андрей. — В одиночку ты бы не вытянул шестерых — даже с огнестрельным оружием. А его у тебя не было. Даже свались ты на эту компанию громом среди ясного неба. И как ты мог узнать, что они сидят на берегу Белянчи?

— Ты умный, Андрей, соображай, — пожал плечами Борька. — Во-первых, огнестрельное оружие у меня было. На крайний случай. Но я им не воспользовался — без него все срослось. Во-вторых, ты прав, не осилил бы я в одиночку эту толпу. В группе был сообщник. Он и позвонил, когда в лесу дрова ломал. Хорошо, что дозвонился, помехи были страшные…

— Артем Губарь… — прозрел Андрей.