Разбитая ваза

На три долгие минуты Феликс Бек словно про всех забыл. Его цепкий взгляд дюйм за дюймом изучал поверхность прекрасного золотисто-красно-коричневого инструмента, старинное лаковое покрытие которого блестело и переливалось в зависимости от того, как падал на него свет. Потом Бек прижал скрипку к груди, посмотрел на миссис Помфрет и кивнул утвердительно.

— Ну что? — в унисон зазвучали голоса.

— Это Страдивари-Оксмана, — вынес вердикт Бек.

После мгновения тишины все оживились. Перри Данхэм попросил:

— Дайте посмотреть, — и протянул руку, но Бек продолжал прижимать скрипку к себе.

— Ага, значит, все-таки есть что обсуждать, — пробормотал Кох.

Хиби Хит в изнеможении рухнула в кресло. Генри Помфрет кивнул, словно в подтверждение какой-то своей мысли. Дора Моубрей снова неуверенно села. Ее примеру, хотя более решительно, последовал Тед Гилл, прошептавший что-то ей на ухо. Миссис Помфрет взяла скрипку за гриф около колков, и Бек отпустил руки.

Скрипка вернулась в бумажное гнездо.

— Мы могли бы и сесть, — заметила миссис Помфрет и подождала, пока все вернутся на свои места. — Думаю, вы согласитесь, что прежде, чем решить, что делать со скрипкой, следует обсудить еще кое-какие вопросы.

— Например, — твердо сказал Диего Зоррила, — играл ли на ней Ян в понедельник?

— А также, — вставил Тед Гилл, — от кого вы ее получили?

Миссис Помфрет кивнула.

— С этого, я думаю, и надо начать, но прежде мы должны обсудить еще кое-что. Полиция проявляет повышенный интерес к дальнейшему развитию событий.

Следователь, которого они прислали сегодня утром, хотел взять не только скрипку, но и коробку и оберточную бумагу. По моей просьбе комиссар Хомберт любезно распорядился, чтобы тот не слишком спешил. В конце концов, ведь речь идет не о преступлении, то есть Ян сам лишил себя жизни… по собственному желанию, если бедный мальчик…

— Не было у него такого желания! — с горячностью воскликнула сестра Яна. — Я не верю этому! Ян не убивал себя! И все вы об этом знаете! Кто-то, во всяком случае, знает!

— Гарда, не дури. — Перри Данхэм пристально смотрел на нее через стол. — Я был там и все видел. И Дора тоже была.

— Дора! — презрительно выкрикнула она. — Вы оба лжете! Если бы не ее фокусы…

Миссис Помфрет звонко шлепнула ладонью по столу.

— Ну, хватит, — отрезала она. — Генри предупреждал меня, что, если ты придешь, скандал обеспечен.

— И пусть! — Черные глаза Гарды сверкали, а в голосе звучала решимость. — Вам не удастся заткнуть мне рот только потому, что вы Ирэн Данхэм Помфрет! Вы заявляете, что преступления не было, но оно было! Ян был убит. Его убили!

Перри Данхэм насмешливо хрюкнул. Его мать распрямила плечи, готовясь так или иначе разрешить осложнившуюся ситуацию, однако ее опередил другой голос:

— Она права. — Дора Моубрей, крепко сцепив пальцы и положив руки перед собой на столе, поворачивала голову то в одну, то в другую сторону, словно раздумывая, к кому обратиться. — Гарда права. Ян был убит. Я его убила.

Глава 4

Гарда Тьюсар вскочила со стула так, что он опрокинулся, но это было все, что она успела сделать: Диего Зорилла крепко схватил ее за руку. Все другие голоса перекрыл голос Перри Данхэма, который с вытаращенными глазами заорал на Дору:

— Боже милостивый, ты спятила?!

— Нет, — сказала Дора, глядя не на него, а на его мать. Спазм в горле мешал ей говорить, но в голосе звучала твердость. — Я не знала, что все так обернется, но это сделала я. Когда скрипка пропала, я подумала, что это могло произойти… но… сейчас, конечно, это не так…

— Минутку, мисс Моубрей. — Текумсе Фокс сидел сбоку от нее и обращался к ее профилю. — Вы утверждаете, что застрелили Тьюсара?

Она повернула голову:

— Что я?..

— Выстрелили из пистолета. Нажали на спусковой крючок.

— Да нет же… Что вы такое говорите! Это сделал он сам. Это Ян сделал!

— Тогда, — нетерпеливо вмешалась миссис Помфрет, — что ты мелешь?

Дора снова повернулась к ней:

— Я говорю, что думаю, что это я убила Яна. Если мои слова показались вам мелодраматическими, то это получилось не нарочно. И видит Бог, я не хотела, чтобы он умер, я даже не хотела причинить ему боль, хотя раньше я к этому стремилась… Когда считала, что это он убил моего отца…

— Сука! — Плевок Гарды чуть не задел Диего и Фокса. — Так это ты пустила грязную сплетню…

— Гарда! — Миссис Помфрет не плевала, но ее голос перекрыл слова Гарды. — Замолчи сейчас же! Или ты будешь держать себя в руках, или уберешься отсюда, любой мужчина в этой комнате с удовольствием вынесет тебя на руках, если до этого дойдет. Стыдись!

— Можно я?.. — спросил Диего.

— Нет. Посади ее в кресло. Итак, Дора?

Дора глубоко вздохнула.

— Я не сука, и я не пускала никакой сплетни. Никогда и никому я и словом не обмолвилась о своих подозрениях, но одно время я в самом деле думала, что отца убил Ян. Я была… некоторые из вас знают об этом — я очень любила отца и никогда не любила Яна так, как, по его мнению, должна была его любить. И я решила причинить ему боль тем единственным способом, на который была способна.

Она еще раз вздохнула.