Разбитая призма

Итак, Зелёный Глас нашёл ту единственную возможность, что могла вернуть ему его дар. Но для этого следовало отправиться туда, где вход был закрыт для любого живого существа уже почти пять сотен лет. И испросив разрешение Трипа, который возглавлял храм, монах отправился в своё паломничество.

Первой помехой на его пути была дверь, которая, по сути, являлась огромным куском камня, покрытого затейливыми письменами, чей смысл до конца не понимал даже старейший хранитель монастыря. Открываемая при помощи хитроумного механизма, который не использовался уже как минимум пару веков, это преграда могла оказаться и последней для Номина.

Учёные, что рвались разгадать эту загадку, не гнушались варварскими методами, и хотели просто взорвать гранитный монолит для того, чтобы проникнуть внутрь. Но тогда им помешал Зелёный Глас. Сейчас же он сам стоял на распутье и не знал, как пройти эту «ступень».

Рассматривая выбитые в горной породе знаки, он тщетно пытался уловить некую связь или закономерность в их расположении. Наконец, придерживая одной рукой фонарь, монах решил прощупать изображённые символы в попытке найти хоть какую-нибудь подсказку. Под его пальцами скользили шероховатая поверхность камня и грубоватые штрихи старинных письмен. Уже отчаявшись, он вздохнул, и собирался ретироваться ни с чем, как вдруг раздался еле слышный шорох. Весь обратившись в слух, Номин прижался к казавшемуся доселе непоколебимому изваянию и ощутил почти незаметную вибрацию.

Так пробежала секунда, вторая, затем минута, но ничего больше не происходило. В сердцах пробормотав пару ругательств, что он когда-то услышал от Санги, Зелёный Глас, ударив по неподвижному камню, сделал шаг назад. В этот момент гранитная дверь явственно сдвинулась на целый сантиметр. Из образовавшейся линии, толщиной не больше мизинца, ощутимо подул прохладный воздух.

Вспышка озарения всколыхнула разум монаха, и вот он уже более методично стал исследовать находящуюся перед ним таинственную плиту. Постукивая и нажимая на каждый элемент причудливой вязи, он не забывал постоянно с усилием выдыхать на каменную поверхность перед собой.

Наконец, то ли благодаря счастливой случайности или логичному подходу, ему удалось вновь запустить процесс открывания двери. И вот уже перед ним щель достаточная, чтобы просунуть целую ладонь. Не останавливаясь в своих попытках, Номин спустя некоторое время добился желаемого. Перед ним красовался проход, куда мог протиснуться человек достаточно стройного телосложения. Как раз обладателем такой физической формы и являлся Зелёный Глас.

Но перед тем, как отправиться внутрь этих неизведанных подземелий, он отступил, еще раз оглядев творение старинных мастеров. Мысленно проведя линию своих изысканий, он обнаружил, что ответ на загадку был прост. Перед его внутренним взором загорелся схематичный рисунок лотоса, соединительные точки которого были обработаны дыханием монаха.

Еще раз поразившись гениальности и остроумной выдумке древних ваятелей, Номин протиснулся в узкий лаз и оказался в коридоре, что вёл его в глубины монастыря Гаден.

Вырубленный прямо в скале ход был довольно тесен, так что иногда Зелёный Глас задевал плечами его стены. Пол чувствительно наклонялся под определённым углом, который постепенно усиливался. Вскоре монаху казалось, что стоит ему чуть ускорить свой шаг, и он будет не идти, а падать. Слегка притормозив, Номин перевёл дух. Казалось, воздух стал очень густым и практически осязаемым. Появился некий цветочный запах, который был одновременно знаком и непонятен. Он бодрил и звал вперёд. Повинуясь внезапному импульсу, монах сделал несколько быстрых шагов и сразу же провалился в пустоту. Фонарик выпал из рук и разбился, ударившись о камень, что пронёсся мимо. Так в полной темноте с умопомрачительной скоростью Зелёный Глас мчался вниз к неизвестности. Удивительно, но паники совсем не было. Им, скорее, овладело чувство уюта и родственных объятий.

Раздался тихий свист разрезаемого сталью воздуха, который завершился влажным бульканьем льющейся из перерезанного горла крови

Сколько длился полёт монаха, было не ясно, так как сам счёт времени потерял свой смысл. Но тут появился будто бы ниоткуда чуть мерцающий свет, и сразу же ощущение большого пространства захлестнуло вестибулярный аппарат падающего человека. Чтобы через мгновение смениться оглушающим ударом о воду. Неожиданно теплая и вязкая жидкость объяла тело Номина, и словно приняла его в материнскую утробу. Поначалу даже не хотелось всплывать. Но инстинкт самосохранения сделал своё дело, и несколькими мощными гребками мужчина выбрался на поверхность. Там, протерев глаза и хорошенько отдышавшись, Номин замер от представшей перед ним поистине фантастической картины.