Разбитая надежда (ЛП)

— Нет. — Жжение в горле душило меня, но я проглотила его. — Это не касается моей работы. И я не хочу быть в галереях. Я не хочу, чтобы искусство было моей работой. Я делаю это для себя, и все. Это о том, чтобы жить жизнью, которую я создала. Ту, которой я горжусь.

— И ты не могла бы гордиться тем, что живешь здесь со мной? — Боль в его голосе опустошила меня.

— Я всегда горжусь тем, что я с тобой. — Я подошла к кровати и положила руки на его лицо, заставляя его смотреть мне в глаза, чтобы он знал, насколько это правда. — Всегда. Но это не о тебе. Это обо мне.

Я отпустила его и снова села рядом с ним, на этот раз взяв его за руку обеими руками.

— На моем текущем счете три тысячи семьдесят четыре доллара и пятьдесят один цент. — Я запомнила сумму этим утром, как и делала каждый день. — Каждый пенни был получен от смешивания напитков и разливки пива. Управление баром «Ларк-Коув» _ это не только моя работа. Это моя страсть.

Его брови сошлись на переносице.

— Твоя страсть?

— Моя страсть. — Я кивнула. — Когда я покинула город, у меня ничего не было. Не в буквальном смысле, хотя у меня было немного, но у меня здесь ничего не было. — Я положила его руку на свое сердце. — Нет уверенности. Нет сил. Я была так одинока, сломлена и такая уставшая. Единственный, кто поддерживал меня, это Чарли. Зная, что она растет внутри меня и нуждается во мне, я продолжала стараться.

Его лицо смягчилось, и он положил свою свободную руку поверх моей.

— Она спасла меня, во многих отношениях. Она дала мне стремление и желание дать ей все, что в моих силах. Она сделала меня бесстрашной. Благодаря ей я построила для нас жизнь, которой я горжусь, и все это началось в баре.

Когда я приехала в Монтану, я думаю, Хейзел достаточно было одного взгляда на меня, чтобы понять, что мне нужен проект. Я всегда была трудолюбивой, в школе или на любой другой работе, на которой я работала. Но у меня не было права собственности на них. Хейзел передала ключи от бара и повела меня в офис. Она стояла в дверях, указала на стол, заваленный бумагами, и сказала: «Исправь это».

Через три дня после этого я пришла домой и обнаружила, что она убирает садовый сарай, чтобы я могла использовать его для своих работ. Она предоставила мне подходящее место для творчества вместо кухонного стола в приюте, где она наблюдала, как я рисую много лет назад.

Я наклонилась к Логану, который терпеливо ждал, когда я продолжу.

— Это место много значит для меня. Я перешла от оплаты расходов к зарабатыванию денег для себя, Джексона и Хейзел. У меня не было модного образования. В прошлом году в детском саду Чарли узнала то, что я узнала только в третьем или четвертом классе. Но я надрывала задницу, исследуя, экспериментируя и управляя этим бизнесом. Я горжусь тем, во что он превратился.

— Ты должна гордиться. — Он поцеловал меня в лоб, от его похвалы было еще труднее не заплакать. — Если ты хочешь вести здесь бизнес, мы можем это сделать. Я куплю…

— Нет, Логан. — Я остановила его. — Не здесь. Я знаю, что не очень хорошо это объясняю, но я чувствую себя здесь по-другому. Как будто прошлое давит на меня. Все эти сомнения в себе и неуверенность вернулись.

— Так будет не всегда. Дай себе время, — умолял он.

— Может быть. Может быть, все это кажется глупым, и через год или два здесь все будет по-другому. Но это больше, чем просто плохие воспоминания. Если мы уедем, мне придется попрощаться с Хейзел и Джексоном, и я, честно говоря, не думаю, что смогу. Они моя семья. Я работала… — Я подавила еще больше слез. — Я так усердно работала, чтобы найти семью, Логан. Я не хочу от них отказываться.

Я не хотела быть за тысячи миль, если здоровье Хейзел начнет ухудшаться или если Джексон наконец найдет свою любовь.

— Я боюсь, что, если я останусь и буду несчастна, я начну обижаться на тебя. — Я крепче сжала его руку. — И Чарли тоже.

Он опустил голову.

— Она несчастна, не так ли?

— Она любит тебя. Я думаю, что она надела бы на себя все платья и неудобные туфли в мире, если бы ты попросил ее об этом. Но…

— Но я не буду, — прошептал он.

И именно поэтому я беззаветно любила его. Его любовь к нашей дочери. Он знал Чарли несколько недель и уже ставил ее счастье превыше всего.

Я бы сделала то же самое. Если бы я действительно думала, что она будет счастливее здесь, чем в Монтане, мы бы остались. Я бы пожертвовала своим домом, работой и семьей, чтобы она могла быть со своим отцом. Но в глубине души я знала, что моей девочке нужно открытое пространство и большое небо.

— Она — это все, что имеет значение.

Он поднес руку к моей щеке.

— Не все.

Слеза упала на его большой палец.

— Я бы хотела…

— Я знаю. — Его глаза все еще были полны боли, но в них было понимание. — Я тоже.

Логан глубоко вздохнул и встал с кровати.

— Я не знаю, что делать.

Я пожала плечами.

— Здесь нечего делать. Мы движемся вперед. Мы делаем жизнь Чарли настолько счастливой, насколько это возможно.

— А как насчет нас?

Я посмотрела на свои колени и позволила еще нескольким слезам упасть на мое платье.

— Я думаю, было бы лучше покончить с этим сейчас. Прежде чем это станет еще сложнее.