Разбитая любовь

— Черт возьми, детка, что ты делаешь с этими мужчинами? Ты, должно быть, просто потрясающая в постели, — Стиви села на то место, где она лежала растянувшись на моем одеяле. Она положила руку на сердце. — Это как взгляд в зеркало. Ты с каждым днем заставляешь меня гордиться тобой все больше.

Я плюхнулась лицом вниз рядом с ней. На самом деле, это было похоже на ад, моему эго не доставляло никакого удовольствия ранить одного, потому что мое сердце не могло отпустить другого, который даже не был моим.

— Я ненавижу это, — слезы навернулись на глаза. — Я люблю его, Стиви. Я никогда не переставала… — мой голос сорвался. — Так больно видеть его с ней.

Она свернулась калачиком рядом со мной, убирая мне волосы с лица.

— Я знаю, — она крепко обняла меня. — Я знаю.

Я слышала это в ее голосе — она говорила не только обо мне. Она говорила и о себе.

Глава 25

Джеймерсон

— Джей-Джей, дай посмотреть, дай посмотреть! — моя сестра прыгала вокруг меня, дергая меня за руку, пока я заносила очередной букет цветов, не удосужившись взглянуть на открытку. С той ночи, как Лука столкнулся с Хантером, он уже прислал три букета, а ведь только понедельник. Наклонившись, я позволила сестре вдохнуть глубокий аромат красных роз. Вытащив одну из них, я протянула ей. Розы не были моими любимыми цветами. Вообще, я не особо любила цветы. Меня бы гораздо больше тронул художественный альбом или набор для химических опытов. Кажется, Рис они нравились намного больше, чем мне.

Папа нахмурился, но ничего не сказал, когда мама забрала у меня цветы и нашла еще одну вазу. Отец попросил устроить ужин "только для семьи" после того, как я упомянула Нью-Йорк. Кроме того, думаю, он предпочитал провести вечер без Луки. Забавно, что с тех пор, как появился Лука, папа больше не рычал, когда пару раз всплывало имя Хантера.

— Он очень милый, — мама бросила на отца острый взгляд. — Прекрати, Ной. Он очень хороший молодой человек.

— Не такой уж молодой, — фыркнул он и достал из холодильника бутылку белого вина, налив немного маме, а себе взял пива.

— Рис, можешь, пожалуйста, накрыть на стол? — крикнула мама сестре. — И скажи бабушке, что ужин готов.

— БАБУШКА! УЖИН ГОТОВ! — завопила Рис с того места, где стояла. Мама раздраженно покачала головой, протянув мне миску с салатом. Я поставила ее на стол, не особо голодная. Мне не хотелось сегодня ссориться с родителями. Работа и внимание Луки, который все пытался затащить меня в свой гостиничный номер, измотали меня. Несмотря на это, я скучала по регулярному сексу, но каждый раз, когда он намекал на него, я понимала, что не с ним я его жажду.

Папа помог маме расставить тарелки, и мы впятером уселись за стол, передавая друг другу еду.

— Может, перейдем сразу к делу? — я насыпала себе на тарелку немного риса. — Если мы собираемся ругаться, я просто хочу прояснить ситуацию.

Мама с папой обменялись взглядами. Папа ковырял лосося на своей тарелке.

— Без ссор, — он покачал головой.

— Серьезно? Ты не против того, чтобы я поехала в Нью-Йорк?

— Не против? — папа нахмурился. — Не совсем то слово. Но мы с мамой поговорили об этом, проверили школу, и нам кажется, что это будет лучшим вариантом.

Мой взгляд метнулся по комнате, встретившись с глазами бабушки, прежде чем вернуться к папе.

— Ладно, что происходит? Инопланетяне? Вторжение похитителей тел?

Мама закатила глаза.

— Мы серьезно. Мы же отпустили тебя в Италию. Нью-Йорк намного ближе.

— И это не Италия, — пробормотал папа себе под нос.

— Ах, значит, ты хочешь, чтобы я держалась подальше от Луки.

— Честно говоря, я думаю, тебе лучше всего будет уехать из этого города.

И от Хантера.

— Я все еще недоволен твоим отказом от Вирджинского политехнического института, но не могу заставить тебя туда поступить, только потому, что мы там учились и нам понравилось, — плечи папы поникли. — Меня до смерти пугает, что ты будешь в Нью-Йорке со Стиви. Черт возьми, да. Я знаю, она немного оторва, но мне придется доверять тебе.

Я моргнула, удивленно глядя на родителей.

— Ты сильная, умная, трудолюбивая и всегда умела думать своей головой, — он крутил вилкой, его глаза наполнились слезами. — Твои мама и бабушка последние пару дней твердят мне, что если я буду держать тебя слишком крепко, то только оттолкну, — он не хотел смотреть на меня, моргая. — Ты моя маленькая девочка, — его голос дрогнул. — Я бы хотел держать тебя под защитой вечно. Но тебе девятнадцать. Я должен отпустить тебя… чтобы ты принимала свои собственные решения.

— Папа… — видя бурлящие в его глазах эмоции, я тоже не сдержала слез.

— Я ненавижу, что ты уже не моя маленькая девочка. Я не могу защитить тебя от всего зла на свете. То, через что ты уже прошла… — он потер подбородок, ерзая на стуле и пряча одинокую слезу, скатившуюся по уголку глаза. — Надеюсь, ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Счастье — это все, чего я действительно хочу для тебя и твоей сестры.