Раз ошибка, два ошибка… Дело о трёхголовой змее

Солнце уже садится, когда Рювен сворачивает на дорожку с тележкой, полной всякого хлама. Закат золотит его невысокую жилистую фигуру. Содержимое тележки вот-вот вывалится, поэтому приходится придерживать хлам рукой. Рене бросается на помощь. Как только они подходят ближе, я вижу клетку, стопку газет, чемоданчик с инструментами и маленькую чёрную коробку.

– Рювен, что это? Похоже на бомбу.

– Позже узнаешь.

Я ставлю бутылку с Микки у двери и осматриваюсь по сторонам, прежде чем достать ключ из-под горшка. Мы не делаем ничего плохого, но я чувствую себя странно, пуская в чужой дом ещё одного подростка.

Рене поднимает бутылку с Микки, и мы ведём Рювена с тележкой через гостиную.

– Здесь змея точно не проползала, – говорит он. – Мы бы увидели мокрый след на цементной пыли.

Я дрожу.

Миновав кухню, мы попадаем в большую комнату, которая находится в задней части дома.

Рювен достаёт клетку из тележки и вручает Рене стопку газет.

– Можешь выстлать ими клетку, пока не купишь опилки.

Рене тут же начинает рвать газету и раскладывать её по клетке. Я помогаю ей. Пока мы рвём бумагу, Рювен достаёт размороженную мышь из аквариума и осторожно крепит провода к её лапкам.

– Живая мышка наверняка будет не против поселиться во втулке от рулона бумаги или небольшой коробке, – говорит он.

– Ты что, заклинатель мышей? – спрашиваю я.

Он ухмыляется.

Рене выпускает Микки из бутылки в клетку. Мышь устраивается внутри и заворожённо наблюдает за Рювеном, держащим в руке маленький трупик.

– Возьми на минутку?

Я забираю безвольное тельце, пока Рювен подсоединяет главный провод к небольшой коробке, похожей на бомбу. Он устанавливает её в туалете.

– Стивен? Просто держи провод. Готов?

Рене кивает. Меня передёргивает.

Рювен нажимает на кнопку, и мёртвая мышь начинает дергаться как сумасшедший брейк-дансер.

Хорошо. «Бомба» – это моторчик. Ошибся немного. Совсем чуть-чуть. Не считается.

– Можешь сделать так, чтобы он двигался медленнее? – спрашивает Рене. – Мы же не хотим спугнуть змею.

Рювен кивает.

– Конечно. – Он начинает возиться с кнопкой на моторе. Мышь делает полуколесо, затем снова встаёт на лапки и повторяет трюк.

Жутковато.

Микки стоит у той стенки клетки, которая ближе всего к мёртвой мыши. Он поднял передние лапки вверх и похож на восторженного влюблённого.

– Если судить по реакции Микки, наша ловушка работает, – говорит Рене.

– Отлично. Положи его в бутылку, – говорю я Рювену.

– Хорошо. – Он выключает моторчик, кладёт мышь на дно бутылки и протягивает большой провод через горлышко. – Рене, жми на кнопку.

Так она и делает. Тело превращается в марионетку. Рене поднимает большой палец вверх.

– Отлично, Рювен. Микки тоже хорошо постарался. В бутылке полно какашек, и они воняют.

Рювен смотрит на дело рук своих и улыбается.

– Вы уверены, что змея не слишком велика для этого отверстия?

Рене приподнимает брови.

– Конечно, королевские питоны – крошечные. – Я напускаю на себя уверенный вид. – Если отверстие будет больше, змея выползет обратно, даже если заглотит мышь.

– Хорошо. Только следите, чтобы питон не сбежал после того, как переварит мышь. А теперь перейдём к той части, в которой вы у меня в долгу…

Возможно, это главная ошибка дня.

– Конечно. Что угодно. Когда угодно, – говорит Рене, не обсудив условий.

Рювен улыбается.

– Завтра у меня день листовок. Приходите ко мне в половине одиннадцатого и помогите вложить их в газеты и доставить их по адресам.

Эта ошибка могла быть десятой за день. Сами того не зная, мы согласились помочь Рювену с газетами в день, когда они вдвое тяжелее обычного.

– Хорошо, – соглашается Рене. – У нас тоже есть листовки. – Она протягивает ему постеры с «Кото-строфой». – Ты не думал завести кота?

– Нет. Родители не любят лишние рты, которые надо кормить. Там распродажа, что ли? Мои родные обожают выгодные сделки. Возможно, мои кузены купят одного.

– Расскажи о них всем, кого встретишь, – говорит Рене.

Мы ставим клетку с Микки в тележку Рювена и убираемся из дома. Под луной, серой и размытой, машины кажутся изрисованными мелом. Я думаю, что дело в лунном свете.

Почти дошли до моего дома, когда Рене тоже замечает это:

– Что там за белая штука на мустанге мистера Лебела?

– Не трогай!

Слишком поздно. Рене касается пальцем полоски, нарисованной по двери. Это хуже, чем вляпаться в раздачу листовок. Коснуться мустанга – главная ошибка дня. Она-то и станет десятой. Включается сигнализация.

День первый. Ошибка одиннадцатая

Никто никогда не обращает внимания на сигнализацию. Никто, за исключением мистера Лебела. Он выбегает из дома в трусах и майке и размахивает кулаками.

– Прочь от моей машины!

И ведь он её не выключает, так что машина ревёт, как сирена.

– Простите, я просто хотела стереть эту белую штуку. – Рене хмурит брови. – Но она не оттирается.