Раз и навсегда

– Я сдержу его. А теперь перестаньте изображать из себя Жанну д'Арк.

– Я не уверена, что вы говорите правду, вы не могли бы поклясться в этом в присутствии лорда Коллингвуда?

– Вы переходите все границы, испытывая мое терпение, дорогая, – мягко предупредил ее Джейсон.

Хотя это было сказано спокойно, в голосе его отчетливо прозвучала угроза, и Виктория отступила не потому, что опасалась последствий, а потому, что инстинктивно почувствовала, что он сделает, как обещал. Она кивнула и отошла от животного, но поза, в которой оставался пес, свидетельствовала о его готовности к нападению: он не сводил угрожающего взгляда с Джейсона.

Тот, в свою очередь, неотрывно следил за зверем, держа ружье наготове. В отчаянии Виктория обернулась к собаке.

– Сидеть! – скомандовала она, хотя, по правде говоря, даже не думала, что он подчинится. Пес поколебался и уселся возле нее.

– Ну, видите! – облегченно всплеснула она руками. – Его кто-то хорошо выдрессировал. И он понимает, чем грозит ружье, поэтому не сводит с него глаз. Это умный пес.

– Умный, – согласился Джейсон, сухо усмехнувшись. – Настолько умный, что сумел приютиться прямо у меня под носом, в то время как все в округе искали волка, который совершает набеги на курятники и терроризирует деревню.

– Так именно по этой причине вы ежедневно выезжаете на охоту?

Когда Джейсон утвердительно кивнул, она безостановочно заговорила в надежде, что Джейсон разрешит зверю остаться в его поместье.

– Ну вот, он не волк, вы теперь сами видите, что он – собака. Я кормлю его каждый день, так что отныне у него нет оснований совершать набеги на курятники. И он очень умен, он понимает все, что я ему говорю.

– Тогда, возможно, вы могли бы ему намекнуть, что невежливо сидеть в такой позе, готовясь укусить ту самую руку, которая пусть косвенно, но все-таки кормит его.

Виктория бросила озабоченный взгляд на своего сверхусердного телохранителя и затем – на Джейсона.

– Пожалуй, если вы снова протянете ко мне руку, а я прикажу ему не рычать на вас, он поймет ситуацию. Давайте начнем.

– Лучше бы мне намылить вам шею, – полусерьезно заметил Джейсон, но протянул к ней руку, как она просила. Зверь приготовился к прыжку и зарычал.

– Нет! – резко скомандовала Виктория, и волк по кличке Вилли сник, замешкался и лизнул ей руку. Виктория облегченно вздохнула:

– Ну вот видите, он подчинился. Я приму на себя заботу о нем, и, если вы разрешите ему остаться, он не доставит больше никому никаких хлопот.

Джейсон не мог устоять перед ее мужеством и тем более перед умоляющим взглядом сияющих синих глаз.

– Посадите его на цепь, – сказал он. Когда она начала возражать, он заявил:

– Я скажу Нортропу, чтобы он передал мое приказание егерям не обижать его, но имейте в виду, что, если он нападет на чужую собственность, они могут не глядя пристрелить его. Пока он не нападал на людей, но фермеры, помимо семей, защищают и своих кур.

Дальнейшие споры Джейсон пресек, поспешив наконец поздороваться с графом и графиней Коллингвуд, и только тогда Виктория вспомнила о гостях. Чувство неприязни заранее обдало ее горячей волной, когда она заставила себя посмотреть в лицо женщине, которую Джейсон явно считал образцом для подражания. Но вместо высокомерного презрения, которое она ожидала увидеть на лице графини, Виктория встретилась со взглядом, полным веселого восхищения. Джейсон представил их друг другу и удалился обсудить с графом какие-то дела, беззаботно оставив Викторию один на один с еще незнакомой графиней.

Леди Коллингвуд первая нарушила неловкое молчание:

– Можно мне прогуляться с вами, пока вы будете сажать на цепь своего пса?

Виктория кивнула, вытирая вспотевшие ладони о юбку.

– В-вы, наверное, думаете, что я абсолютно не умею вести себя, – печально спросила она, – и этим отличаюсь от всех женщин на свете?

– Что вы! – возразила дама, закусив губу, чтобы сдержать прорывающийся наружу восторг. – Я думаю, что вы, наоборот, самая храбрая женщина на свете.

Виктория была поражена.

– Потому что я не боюсь Вилли? Графиня отрицательно покачала головой.

– Потому что вы не боитесь лорда Филдинга, – поправила она ее, смеясь.

Виктория изумленно взглянула на удивительную аристократку в элегантном наряде и увидела в ее живых серых глазах озорной блеск, а в ее улыбке – дружеское расположение. «Неужели мне повезло встретить наконец родственную душу в этой такой недружественной стране?» – подумала она и воспрянула духом.

– На самом деле мне было страшно, – призналась она, направляясь на задний двор, где решила держать животное на привязи до тех пор, пока не убедит Джейсона позволить ему заходить в дом.

– Но вы не подали и виду, а это очень хорошо: как только мужчина узнает, что женщина опасается чего-то, он злоупотребляет этим. Например, как только мой брат Карлтон узнал, что я боюсь змей, он тут же подложил одну в мой ящик, где я держала носовые платки. А когда я чуть не умерла от страха, мой брат Эббот подложил другую в мои бальные туфли.

Виктория содрогнулась:

– Я ненавижу змей. Сколько же у вас братьев?