Равенклифф (ЛП)

Он поднес листок ко мне, чтобы я посмотрела. Я уставилась на лист, и при виде него у меня в горле встал ком. Бледные волнистые синие линии пролегли по листу, где когда-то был рукописный текст, но страница, несомненно, погружалась в воду, и все слова слились воедино. Глядя на свой размытый почерк, я почувствовала ледяной холод Северной Атлантики, где утонул "Титаник", и услышала в голове звон колокола. Это был совершенно новый колокольный мотив, который я никогда раньше не слышала, отдалённый бой, который прозвучал семь раз, три раза парно, а затем одиночно.

— Скажи ему, что можешь разобрать название, — прошептал Омар мне на ухо поверх звука колокола, который ещё раз прозвонил семь раз, на этот раз коротко.

— Да, — сказала я ему, — я могу прочитать его. Книга называлась "Порочность Ангелов". Я написала вам, чтобы узнать есть ли у вас в Готорне её копия.

— И я ответил, что есть, — сказал он с детским ликованием. — И я сказал вам, что привезу её, когда буду в путешествии… только… только… — он оглядел крошечную комнату. Опустился на колени на пол и начал рыться в ящиках. Снова забил семи звучный колокол: — Только вот я знал, что человек-тень искал её, поэтому и спрятал её.

— Вы спрятали её в своей каюте? — осторожно спросила Агнес.

Мы все подумали об одном и том же. Если мистер Фарнсворт спрятал книгу в своей каюте на "Титанике", то теперь она, скорее всего, была на дне океана. Мистер Фарнсворт посмотрел на меня и крепче сжал мою руку.

— Этот мужчина последовал за мной на корабль из-за книги, — его голос был холодным и ровным, как замёрзшее море. Холодный, как колокол, отбивающий седьмой удар.

— Да, скорее всего, так и есть, — мягко сказала Агнес, — но это не ваша вина, дорогой мистер Фарнсворт.

— Но я знал, что он может, — сказал он, его голос нарастал от волнения, как смертельный треск льда, колокол стал ещё громче.

Было что-то, о чём колокол пытался мне сказать, что-то, о чём мистер Фарнсворт пытался сказать мне. Его рука в моей руке тихо выбивала ритм: три пары, три пары и один. Он звонил мне прямо в голову. Но зачем? Я посмотрела ему в глаза, но увидела там только смятение и туман. Затем я закрыла глаза и прислушалась к колоколам.

Динг-донг, динг-донг, динг-донг, динг…

Воздух вокруг меня становился холоднее с каждым ударом. Пол наклонялся и качался. Я открыла глаза и обнаружила, что я уже не в комнате мистера Фарнсворта в Доме Моряков. Я стояла ночью на палубе корабля. Передо мной были мистер Фарнсворт и Агнес, оба в тяжёлых шерстяных пальто — потому что здесь, в Северной Атлантике, было холодно. Так холодно, что огромные айсберги плавали в море. Прямо сейчас один из них надвигался на нас или, вернее, мы направлялись к нему по пути столкновения. И на носу корабля стоял мужчина, его руки были распростерты, как будто он дирижировал оркестром, это был Юдикус ван Друд.

— Он призывает айсберг, — я слышала слова Агнес прямо перед тем, как корабль накренился. — И вовсе не обычный айсберг — смотрите!

Я проследила за дрожащим пальцем Агнес и уставилась на айсберг. Внутри льда корчилось существо — седовласый гигант, запертый во льду. Ван Друд вызвал ледяного великана, чтобы протаранить "Титаник".

Корабль разворачивался. Экипаж заметил айсберг и стал уходить от него. Я обнаружила, что задержала дыхание, желая увидеть, сможем ли мы избежать айсберга, как будто судьба "Титаника" могла быть предотвращена, но затем я услышала ужасный скрип металла о лёд, когда корпус корабля ободрало об гигантский айсберг.

— Пробило корпус! — закричал мистер Фарнсворт, схватив Агнес за руки.

Я слышала, как он велел ей забрать миссис Холл, а потом сразу идти к спасательным шлюпкам.

— Но что насчёт вас? — закричала Агнес.

— Я должен кое-что сделать, — торжественно сказал он. — Но я увижу вас снова.

А потом он поцеловал её — "довольно страстно для библиотекаря", — подумала я. Щёки Агнес запылали, и она пронеслась мимо меня, как будто я была невидимкой. Я наблюдала за ней, но не последовала за ней. Теперь я знала, почему и как я здесь оказалась. Колокола, которые я слышала, были семью колоколами, сигнализирующими последние полчаса последней вахты, которые зазвонили за десять минут до того, как корабль столкнулся со смертоносным айсбергом. Он использовал свою память о колоколах, чтобы перенести меня обратно в момент потопления корабля, чтобы я могла увидеть, что он сделал с книгой. Когда мистер Фарнсворт повернулся, я последовала за ним, но я была не единственной.