Читаем Раубриттер III. Fidem полностью

В представлении Гримберта совсем не такая проповедь была уместна перед лицом сошедшего чуда. Чуда, которого так долго ждал заброшенный и посеревший от старости Грауштейн. Хороший проповедник не упустил бы такого шанса, он напоил бы паству сладкими душеспасительными речами, пронизанными апостольской мудростью и укрепленными надлежащими и к месту приведенными цитатами из святых отцов. Слова же Герарда были горьки, как яд. Он словно швырял чудо в лицо собравшимся, не испытывая при этом ни душевного трепета, ни почитания, одну лишь горячую презрительную ярость.

Он знал, понял Гримберт. Знал цену этого чуда, такого нелепого и бесполезного. Вот откуда это сочащееся презрение в его словах. Люди, которые собрались в Грауштейне со всех окрестностей, не хотели истинного чуда, как не ждали и сошествия духа Господнего. Они явились за ярмарочным фокусом, о котором можно будет после с придыханием рассказывать соседям. За необременительным ритуалом, который приятно будет вспоминать. За жалкой надеждой, которую можно будет баюкать в истерзанной сеньорскими кнутами душе.

Этим людям не нужно было чудо – и Герард это знал, как никто другой.

– …но когда на меня двинулись сразу два берберца, тут даже у меня сердце в пятки ушло. Двое на одного! И оба в доспехах по высшему классу!

Очнувшись от задумчивости, он обнаружил, что диспозиция за столом почти не изменилась. Красавчик Томаш что-то рассказывал, ожесточенно жестикулируя руками и усеивая стол перед собой капелью желтой слюны. Ягеллон внимал ему с холодным интересом. Шварцрабэ, сам уже немного набравшийся, пьяно хохотал и то и дело хлопал себя по ляжкам. А вот Франц уже, кажется, покинул их общество прежде времени. Еще не отключившийся, он сидел на своем месте, уставившись в пустоту немигающим стекленеющим взглядом, сам похожий на опустевший и брошенный хозяином доспех.

– Берберцы! – Шварцрабэ пренебрежительно махнул рукой. – Скажите на милость! Я имел дело с берберцами. Может, на море они и опасны, но на твердой земле с ними разделается даже ребенок. Я как-то за один бой уложил два десятка!

Это звучало откровенным бахвальством. Гримберт сомневался, что сиру Хуго вообще доводилось сталкиваться с кровожадными африканскими пиратами, но сейчас никто из присутствующих не собирался заострять на этом внимания, истории обрастали фантастическими подробностями быстрее, чем раковая клетка – кровеносными сосудами. Того и гляди, дело дойдет до мантикор и великанов…

– Два берберца, может, это и не много, да только я остался без снарядов! – хриплый голос Томаша без труда перекрывал все прочие. – Как вам такое?

Все заговорили вразнобой, как обычно случается в трактире.

– Ну, без снарядов, допустим, это полная ерунда…

– Я всегда беру в боеукладку один дополнительный!

– Маневр! Только маневр!..

– Другой бы на моем месте обмочил шоссы, – Томаш обвел всех за столом торжествующим взглядом. – Да и я бы обмочил, если бы не оставил свой мочевой пузырь под Мецем двадцать лет назад. Пришла мне в голову одна штука… Зарядил я в ствол осветительную ракету, последнюю, что оставалась, да и всадил прямиком в того подлеца, что ко мне ближе был.

– Ракету? Да толку?

– А то и толку! – Томаш яростно припечатал слова ударом ладони, так, что даже стол скрипнул. – Угодил ему аккурат в кабину! Ну и полыхнуло! Вышиб у него на секунду всю видимость, вот что! Крутанулся он на месте, выстрелил – да прямо в своего собрата. Прямое попадание! В бок! А тот от неожиданности тоже всадил – и тоже по корпусу! Ну и сгорели оба к чертям…

– Невероятно! – Шварцрабэ принялся аплодировать, ухмыляясь. – Никогда бы не поверил!

– Если эта история правдива… – Ягеллон сделал паузу, которая более трезвым собеседникам показалась бы многозначительной, – если эта история правдива, вам, сир Томаш, надлежало бы отправиться в ближайшую церковь и поставить там самую большую свечу, ибо такое стечение обстоятельств можно объяснить только чудом.

Красавчик Томаш пренебрежительно рыгнул.

– Чудом было то, что, будучи в Силезии, я не отбросил копыта от тифа. А это… Только лишь расчет и умение нанести верный удар. Рыцарь не уповает на чудо, сир Ягеллон, как бы святоши ни пытались уверить нас в обратном!

Но если он намеревался вывести из себя Ягеллона, придется постараться, подумал Гримберт. Стерх из Брока, кажется, так же хорош в обороне, как и в нападении.

– Чудо – это не неопалимый куст или разошедшееся в стороны море, – сдержанно заметил Ягеллон, буравя Томаша немигающим взглядом. – Я думал, приор Герард в своей сегодняшней проповеди вполне доходчиво это изложил.

– Ни черта не понял из его проповеди! – громыхнул Томаш. – Деревенский поп и тот смышленее говорит. Пятка эта ваша смердящая… Смотреть тошно.

Этот тип точно не умрет своей смертью, подумал Гримберт не без злорадства. И случится это не в очередном Крестовом походе, а прямо тут – братья-лазариты растерзают старого дурака на части. Вот уж порадуется Шварцрабэ подобной истории…

Перейти на страницу:

Похожие книги