Расул Гамзатов

«Как председатель правления Союза писателей Дагестана я забочусь о количестве, а как литератор — о качестве. Жизнь — борьба противоречий. Наличие хороших изданий объясняется работой хороших писателей. Но плохими изданиями их не воспитаешь. Так замыкается круг. И не мне решать, кто хорош и кто плох. Писателя судят читатели. О многих, что сверкали вчера, ныне и не вспоминают, а те, что были в тени, сегодня читаемы и почитаемы... Об Анне Ахматовой говорили, что она далека от народа, оказалась же она гордостью нашей поэзии. Зощенко, мол, не писатель, а его читают и перечитывают. И Цветаева сегодня лучшая среди лучших, и Пастернак, подаривший отечественной литературе Шекспира. А хулители их забыты. Нет, эту проблему решает только народ... Писать — не значит быть поэтом. Быть читаемым — вот задача».

Главный человек страны генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев тоже стал невероятно читаемым, написав, или, как говорят, лишь подписав созданные из его мемуаров книги «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина». Их, вольно или невольно, читала вся страна, изучали студенты и школьники, исполняли на Всесоюзном радио и ставили по ним фильмы. За эти книги Леонид Брежнев получил Ленинскую премию по литературе. Автор книгами гордился и с удовольствием дарил их роскошные издания, разве что творческие вечера не устраивал. Но кто сегодня помнит эти книги? Молодёжь, даже читающая, их не знает, вряд ли помнит она и самого автора. Время — суровый судья, особенно в литературе.

Однако пример был заразителен. Чиновники пошли в литературу, вернее — обрушились на неё. Это напоминало угрозы пьяного подпоручика Дуба из романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»: «Вы все меня ещё не знаете, но вы меня узнаете!» Писательские организации не знали, что делать с этой волной чиновничьей литературы, среди которой попадались и таланты, но общий поток был угнетающе безликим. Но книги эти издавались, а авторы требовали премий и прочих литературных регалий. Это стало явлением повсеместным.

Расул Гамзатов говорил в беседе с Луизой Ибрагимовой: «Можно написать одну такую книгу, как “Дон Кихот”, и стать писателем для всех времён и народов. Можно написать всего тридцать семь стихотворений, как Бараташвили, и стать классиком грузинской литературы. У прекрасных горских поэтов Батырая и Махмуда произведений наберётся на один томик стихов. У некоторых нынешних “классиков” выходят пухлые собрания сочинений, а поэзии в них на тощую книжицу.

Мы привыкли к тому, что солидные литературные премии захватывают должностные лица. Раньше с гор приходили в литературу и науку, как некогда Ломоносов с далёкого Севера пришёл в Москву. Теперь в литературу и науку спускаются с вершин руководящих постов, используя положение и связи. Бороться с этим трудно. Может быть, это под силу только истинному искусству. Посредственность была, есть и будет. Творческий процесс посредственности напоминает мне самогоноварение: сами пишут, сами пробивают в издательствах, сами читают. Вообще-то я наших писателей разделяю на четыре группы. Первые — пишут хорошо вначале, им дают звания, премии, посты. Таким образом, создают все условия, чтобы они не писали вообще. Вот живой родник “мёртвых душ” литературы. Вторые — сначала пишут плохо, потом хорошо. Здесь опасна поспешность категорических оценок. Третьи — пишут плохо в начале и в конце. Единственное, в чём им не откажешь, — в завидном постоянстве. Четвёртые пишут хорошо всегда. Но талант редкость. На мой взгляд, у истинных писателей нет спадов и подъёмов, но есть, как у художников, разные периоды: голубой, розовый, чёрно-белый. У Тютчева были разные периоды, но плохих стихов не было.

Дореволюционные горские поэты не жили на литературные труды. Сегодня нередко ещё книги издаются по телефонным рекомендациям. Это привело к расцвету конъюнктуры, к заигрыванию с “модными” темами на злобу дня. Как председатель правления Союза писателей Дагестана, я вижу, что борьба с халтурой пока безрезультатна, ибо дети посредственности хотят есть так же, как и дети гения. С этим нельзя не согласиться».

О будущем своих произведений Расул Гамзатов не беспокоился, но его, конечно же, волновало: что из них останется, а что забудется? Он мечтал добавить к богатой аварской поэзии «хотя бы три камушка», но возникало ощущение, что его творчество изменило, усовершенствовало культурный код целого народа.

МАЛЫМ НАРОДАМ НУЖНЫ БОЛЬШИЕ ПОЭТЫ

Сомнения поэта, его неудовлетворённость собой — чувство благородное, беспокойное и плодотворное. Приближавшийся шестидесятилетний юбилей Расула Гамзатова это подтвердил. Самым волнующим событием той поры стал авторский вечер во Дворце спорта «Лужники».

Он не был уверен, что огромный стадион заполнится зрителями, но поклонникам таланта Расула Гамзатова опять не хватило мест.