Расул Гамзатов

Спасибо! Спасибо! Спасибо! Спасибо ещё и за то, что, взявшись говорить о матери и вечности, Вы не размельчились на политиканство, так унижающее нашу литературу, поднялись выше националистических ветров, скорее, поветрий, сказавши, что мать для всех едина, как Бог...

Вам много напишут и скажут много добрых и прекрасных слов за Вашу поэзию, за этот гимн матери. Вам будет трудно работать дальше, ибо, взяв такую высоту, преодолев её, надо взбираться ещё выше — таков закон жизни, следовательно, удел творца!

Я пишу Вам из махонькой вологодской деревеньки, сплошь почти населённой старенькими вдовами, большей частью вдовами военных лет. Я кланяюсь Вам от имени их и желаю ихними добрыми устами того, чего они желают всем добрым людям: — Дай Вам бог здоровья!

Позволю себе обнять Вас, как бывший солдат и человек, так рано познавший сиротство.

Земной Вам поклон!»

Из писем, которые получил Расул Гамзатов после выхода поэмы, можно было составить книгу — книгу любви, светлой печали, книгу гимнов матерям мира.

«Мать — вечная тема поэзии, — отозвался Чингиз Айтматов. — Невозможно даже представить, сколько прекрасных слов сказано об этом. Но вот Расул нашёл новые, необыкновенные слова. Он не боялся повториться. И оказалось, что его гимн матери зазвучал в общем резонансе мировой лирики. Это, конечно, произошло потому, что Гамзатов открыл их в своём сердце, сердце поэта и человека, опалённого любовью и нежностью. В том, с какой потрясающей силой он излил свои переживания, — непреходящая современность искусства в целом... Своей поэзией он утверждает величие подлинной человечности как нравственной основы бытия. Он славит Мать как первородный источник и начало всего сущего, как надежду и веру в бессмертие всего человечества».

Вот и ныне, мама, я стою
Пред холмом, понурясь виновато,
С болью вспоминаю жизнь свою,
Всё, чем огорчал тебя когда-то...

Если мать хоронит сыновей,
Плачет мать и слёз унять не может.
На могиле матери своей
Сын молчит. И сына совесть гложет.

В 1980 году за поэму «Берегите матерей» Расул Гамзатов был удостоен Государственной премии РСФСР имени М. Горького.

«ПРИЛЕТИМ В СОФИЮ И — КОНЕЦ ТВОЕЙ СЛАВЕ»

Расула Гамзатова иногда называют всемирно известным поэтом. Для этого есть немало оснований. Его перевели на множество языков, ему присуждались международные литературные награды. Но сам Гамзатов относился к этому более сдержанно. Когда Далгат Ахмедханов спрашивал поэта о том, как складываются его отношения с читателями за рубежом, Расул Гамзатов отвечал:

«Думаю, что не следует обольщаться: я не так популярен в мире, чтобы мог ответить на такой вопрос. К тому же нельзя относиться к зарубежным читателям с меркой, привычной для нас. За границей на встречу со своим любимым национальным поэтом могут явиться всего пять-десять человек, а в нашей стране на неё придут тысячи. И потом — самое главное — они постольку мои читатели, поскольку хотят узнать о Дагестане и читают о нём. Им интересен он, а не Расул Гамзатов. Впрочем, меня знают в литературных кругах и, возможно, уже через них... Буду безмерно рад, если хоть немного послужил своему родному краю».

В Болгарии он чувствовал себя как дома. Болгары знали русский языки много переводили Расула Гамзатова. В культурах Болгарии и Дагестана, горных стран, было много похожего. Казалось, одень болгарина в костюм горца — и не отличишь. Похожими были и пища, и вино. География, природа на всё накладывали свой отпечаток. В Болгарии у Расула Гамзатова было много друзей, там он был не просто известен, он был популярен. Но Яков Козловский, похоже, этого не знал, иначе не сказал бы Гамзатову, когда они собрались лететь в Болгарию: «Прилетим в Софию и — конец твоей славе».

Но он ошибался, о чём и поведал в воспоминаниях: «Не успели мы приземлиться в Софии, как повторилось то, что происходило в Москве: его узнавали совершенно незнакомые люди. Явно раздосадованный, он вздохнул: “Я Гамзатов, я не Райкин”».

Расул Гамзатов гордился, что стал первым мусульманином, награждённым болгарским орденом Кирилла и Мефодия. На вручении ордена случилась занятная история. Давая интервью после вручения, Расул Гамзатов вдруг заявил, что не признает советско-болгарской дружбы. Посол Дмитрий Жулев был ошеломлён, но Гамзатов, выдержав драматическую паузу, всё прояснил: «Я признаю только советско-болгарское братство!»

Дипломатический казус был исчерпан, не успев начаться, а слова Расула Гамзатова восторженно растиражировали газеты.

Ещё через несколько лет Расул Гамзатов стал лауреатом премии имени Христо Ботева — классика болгарской литературы. Этого поэта Гамзатов любил. Он говорил о нём в беседе с болгарским журналистом Любеном Георгиевым после вручения премии: