Расул Гамзатов

Под ритмы горного края пред зрителями предстали семь полных драматизма картин. Партию главной героини Асият исполнила Габриэла Комлева: шаловливая школьница, мечтательная девушка, будто сотканная из прозрачного воздуха гор, она же — невеста на грани отчаяния в сцене нежеланной свадьбы. Недолгая радость освобождения, предчувствие большой любви воплотились в лирическом дуэте с Юношей, роль которого исполнил ещё юный Михаил Барышников, впоследствии ставший звездой мирового балета. Последняя трагическая встреча с Османом — гнев, сострадание, решительное «нет!». Смерть. Это — партия героини, редкостная по богатству чувств и хореографической щедрости. Роль «отрицательного персонажа» Османа в талантливом исполнении Валерия Панова получилась столь колоритной, что вызывала сочувствие к отвергнутому жениху.

Сцена Кировского театра стала счастливой для первого балета Дагестана. Бурные овации искушённых знатоков, одобрительные рецензии в прессе, восторженные отзывы музыкантов...

Расул Гамзатов назвал балет «Горянка» самым удачным переводом своих стихов и добавил: «Там, где слов не хватает, нужна музыка. То, что было написано мною аварскими буквами, Мурад Кажлаев — горец, горячо переживший судьбу наших горянок, — перевёл на доступный сердцу каждого язык современной музыки».

Но не всё было так безоблачно. Музыковед Манашир Якубов писал: «“Горянка” Кажлаева (и, разумеется, Виноградова, как автора либретто) не вполне совпадала с привычными идеологическими схемами. Исполнители центральных партий балета покидали страну, оставались во время гастролей театра за рубежом. Спектакль с их участием 27 июня 1976 года на сцене Большого театра Союза ССР в Москве — 34-й со дня премьеры — оказался последним».

Но судьба балета на этом не закончилась. «Горянка» возобновлялась в новых редакциях, была поставлена на многих сценах в стране и за рубежом. Поставлена она и на сцене Дагестанского театра оперы и балета.

О судьбах балета и его участников писала театральный критик Нина Аловерт:

«Для дебюта в театре Виноградову предложили поставить балет “Горянка” на музыку Мурада Кажлаева. Гамзатов, узнав, что по его поэме делается балет, пригласил Виноградова с женой в Дагестан. Там Гамзатов и Кажлаев оказали им приём по всем правилам кавказского гостеприимства. Им показали красоты Дагестана, их повезли в такие отдалённые места, где жители деревень по-прежнему занимались натуральным хозяйством, как в XVI веке, а русских вообще видели впервые.

В одном из аварских селений Виноградов видел танец девушек на ГОЛЫХ ПАЛЬЦАХ (а не в специальных балетных туфлях), причём девушки танцевали на камнях. Эту поездку Виноградов очень живо описал в своих воспоминаниях “Исповедь балетмейстера”, книга недавно вышла в Москве.

Я хорошо помню премьеру балета в прекрасных декорациях М. Соколова. Дирижировал известный дирижёр Д. Далгат.

...Балет был по тем временам очень необычным, хореограф совмещал дагестанские танцы и классику. Весь балет был поставлен в стиле монументальной фрески, насыщенной сложными танцами. Большую роль играл кордебалет, у него была самостоятельная роль в балете как отдельного действующего лица (такую роль играет кордебалет в спектаклях Эйфмана). В балете не было привычных дуэтов, поскольку по дагестанским (мусульманским) обычаям женщина и мужчина не должны были касаться друг друга до свадьбы.

Первые прогоны балета (репетиции на сцене в гриме и костюмах) танцевали Наталья Макарова (в прошлом соученица Виноградова) и Габриэла Комлева. Но Макарова порой меняла что-то в хореографии, подчиняясь своей вольной фантазии, а Виноградов, естественно, нервничал, он хотел, чтобы его первый балет на сцене Кировского театра шёл так, как он его поставил. Мне казалось, что Виноградов предпочитает Комлеву, исключительно техничную балерину, которая всегда скрупулёзно исполняла хореографический текст и производила впечатление в драматических моментах роли. Но меня восхищала Макарова, лёгкая, нервная, как говорил Виноградов, “козочка, скачущая по горам”. Мне казалось, что её повышенная эмоциональность делает образ Асият более интересным. Но именно вокруг исполнительниц главной роли возник внутритеатральный конфликт. Третьей исполнительницей на роль была назначена Калерия Федичева...

Федичева в те времена была не просто примой-балериной театра, а “первой дамой королевства”, поскольку пользовалась “особым” покровительством директора театра Петра Рачинского. По прочности положения в театре она уступала только Ирине Колпаковой и то не потому, что Колпакова была, вне всяких сомнений, неизмеримо лучшей танцовщицей, чем Федичева, но в силу прочного партийного положения Колпаковой...