Растворюсь в тебе

Перепуганный, взъерошенный мужик в майке-алкоголичке с окровавленным ножом в руках попятился назад, в ужасе глядя на своего главаря, которого порешил в одно мгновение. Но расстроиться он не успел, Давид размахнулся и залепил со всей силы тяжёлой пряжкой ему в лоб. Ногой ударил по кулаку. Бандит без сознания упал рядом с трупом, а нож, сделавший переворот в воздухе, воткнулся остриём в землю.

Трое мужиков потирали кулаки, собираясь вступить в драку. За их спинами, прячась за машину, тощий Тимур медленно вытаскивал пистолет.

Давид не мог его видеть, а я в зеркало очень хорошо всё рассмотрела. Мне нужно было предупредить Давида об опасности. Открыла рот, а ни звука выдавить не смогла. Дрожащей рукой открыла дверь и вывалилась из машины.

Сердце кольнуло. Я просто одна в этом мире, у меня никого не было. Никого, кроме малознакомого Давида, который вступил в неравную схватку, защищая меня. Разве могла я этого не заметить и пропустить мимо своей души? Да, меня жестоко обманули, но я так хотела верить в любовь и в хорошие отношения между людьми. Не всё так мрачно и плохо, как казалось мне. Ведь я помню своих родителей, свою школу, где царила дружная и приятная атмосфера. А моя взрослая жизнь с Маратом и вечной работой, просто вымысел, страшный сон и кошмар. Я же могу проснуться и начать жизнь заново…

— Дэв!!! — вырвалось у меня. — Пистолет!!!

Давид в этот момент пригнулся к земле, и я за ним, спрятавшись под фургон. Подглядывала за происходящим между колёс. Раздались выстрелы, пугая меня до заикания.

Двое мужиков упали на землю, третьего Давид ударил в висок и уложил рядом. Сам метнулся в сторону Тимура и настиг его раньше, чем тот успел сообразить.

Тимур выстрелил, но уже вверх, потому что его тощие руки были схвачены крепкими кулаками.

Я бросилась к ним. Тимур лежал с разбитым носом на зелёной траве, с ненавистью глядя на меня. Давид по-деловому рассмотрел оружие и, демонстративно дёрнув предохранитель, спокойно направил на вытянутой руке пистолет в пах Тимура.

— Что от куколки надо? — спокойный его голос меня немного смутил. Как после такой ужасной драки можно держать себя в руках? — Лучше всё скажи.

— Марат, — задрожал Тимур, глядя то на меня, то на Давида.

— Так! Кто такой Марат? — Дэв поднял свободную руку, останавливая Тимура.

— Марат, её парень. Четыре дня назад на пустыре, семидесятый километр, Марат и ребята из Муромской группировки были найдены мёртвыми. Марат им денег должен был.

— Сколько?

— Три лимона в евро, — Тимур сильно потел и задыхался.

— Не слабо, на чём так поднялся, — Дэв нахмурился, — наркота, — догадался он.

— Да, — кивнул Тимур, усмехнулся, заметив мой оторопелый взгляд. — Взял, толкнул, потом толкнул реально и ещё взял. А потом проиграл, придурок, полтора лимона. Его сразу на счётчик. Мы, как бы с ним, с нас и спрос. Наковыряли ему, сколько смогли.

— Девочка здесь при чём? — рыкнул Давид.

Тимур нервно рассмеялся, и как-то жалобно заскулил.

— Быстрей, я не люблю ждать, — Дэв тряхнул пистолетом.

— У неё никого нет. Ни родственников, ни знакомых. Искать не станут. Стопроцентное здоровье и первая отрицательная кровь…

— Бл*дь, суки! — выкрикнул Давид, а до меня доходило с трудом.

— Да, — кивнул Тимур. — Это Марат придумал, решил, что три года в публичном доме, а потом на органы. Но мы уже нашли на печень покупателя, почки забирают на следующей неделе. И гинекологическая клиника суррогатного материнства, какие-то штуки из яичников готова купить. Кровь вся пойдёт на донорство. И глаза…

Давид выстрелил прямо в пах Тимура. Тот замер в ломаной позе с адско-выпученными глазищами и не двигался, хлопая ртом.

— Слушай меня, чмошник, — накренился к нему Давид, и зашипел в ухо. — Девочка моя. И ваши Муромские об этом узнают, и ты свои почки и печень будешь продавать. Ты и твои братишки. Вы попали.

Дэв отвернулся, заложил пистолет за пояс и вставил свой ремень обратно в джинсы.

— Инна, не расстраивайся, — дышал, как бык. Когда дрался, спокойный был, а когда услышал, для чего меня готовили, взбесился. — Всё будет хорошо.

Он взял меня за руку и потащил обратно к фургону.

6

Невысокий дом на берегу узкой реки. Берег зарос травами почти в рост человека. Она ходила среди них, утопая. Хрупкая, нежная. Срывала цветы и плела венок. Я следил за каждым её движением, чувствуя себя хищником, как никогда. Приспешник Диких, я был полностью поглощён молодой девушкой ни своего рода и племени.

Длинные пальцы в высокой траве, длинные ноги под лёгким подолом платья, и это же платье облепляло фигурку. Волосы, взгляд, губы. Я замыкался на деталях и на сладковато-дурманном запахе.

И в голове опять тот же вопрос, что мучил меня четыре дня: «Игрушка или настолько серьёзно, что можно ставить метку». Она улыбалась, я нет. В голове рвущая на части душу дилемма. Для меня не проблема, поиграть и выбросить. Я не испытываю жалости. А вот любовь, похоже, существует. Ну, или долбанная химия вперемешку со страстью.