Растяпа. Визит на грешную землю

– Я подпишу тебе столько часов, сколько отметишь в своей путевке. А в УУ ЖКХ тебе рассчитает зарплату грамотный специалист согласно принятых у них нормативов. И заметь – за этот калым не надо будет нигде отчитываться: подоходный налог они с тебя слупят. Кроме того, с тобой познакомятся и узнают – какой безотказный ты и добросовестный парень; возьмут на заметку, будут звонить. Калымы посыпятся, как из ведра… Ну что, договорились?

Видя, что он еще сомневается, добавил:

– Сейчас не уборочная. Не стоит попускаться ни одной возможностью заработать. Говори «да» или я к конкурентам пошел.

Он огорченно махнул рукой:

– Если бы не ты просил, ни за что не поехал… Завтра куда и во сколько?

Трубы были спасены!

После того, как я их доставил, Белов молчал и хмурился, даже здороваться перестал – видимо, про «идиота» ему передали.

А вот Замышляева стала приветливее.

– В твои годы надо спать по ночам, – как-то сказала вполне дружелюбно.

Я посмотрел на неё с удивлением:

– Неужели так заметно?

А потом понял, что особой прозорливости тут не нужно, вспомнив, как рассказывал секретарше о ночных бдениях при поступлении на работу. Но раз зашел разговор да к тому же приветливый, решил воспользоваться моментом.

– Кстати, Елена Владимировна, я в совершенстве владею Интернетом в плане реализации неликвидов. Если в комхозе есть, что продать, и не доходят руки, я к вашим услугам.

– Подумаю, – был ответ.

Напряженные отношения с Беловым не давали покоя. А может, к чертовой матери этого главного инженера? В глазах начальства я его опустил. Достаточно еще немножечко подтолкнуть и – прощай, Владимир Михайлович, освободи-ка кресло.

Но хочу ли я на его место? Точно нет. Просто идиота над собой терпеть больше не было сил. Но еще что-то сдерживало – может быть, стал бояться ответственности? Словно бы, сам того не ведая, прошел зенит деловой жизни, и теперь начался закат – медленное сползание к спокойному существованию без всяких напрягов.

Так и не протиснувшись к чему-то путному, решил, игнорируя главного инженера, работать напрямую с директором. Не откладывая в долгий ящик, тут же отправился к Замышляевой с предложением.

– Елена Владимировна, трубы теперь у нас есть, и задвижки на складе имеются… Надо делать ревизию теплотрассам и начинать ремонт. А то не успеешь оглянуться, как лето красное пройдет, и отопительный начнется сезон.

– Ну, так делайте, – сказала она. – Красный флаг в руки.

Я вышел из её кабинета с твердым намерением начать ревизию и ремонт теплотрасс, а на все наезды Белова отвечать просто – у меня приказ директора. Как известно, ничто и никогда не повторяется. И наши отношения с главным инженером теперь будут другими. Если снова надумает показать, кто главнее из нас, надеюсь, сумею его убедить, что он выбрал не ту аудиторию.

Решительным шагом из конторы направился в котельную, чтобы озадачить парней на ревизию. И по дороге нагнал Белова с Расуловым, беседующих и идущих в том же направлении. Какие интересные люди! И что их связывает?

Расулов – тот самый полковник в отставке, бывший при Кожевникове главным инженером комхоза. Однажды он нагрянул с самолично собранной комиссией в Восточную котельную и учинил самостийную ревизию моей производственной деятельности. Сделал жесткий вывод о профессиональной непригодности вашего покорного слуги. Однако Кожевников ему посоветовал этим актом подтереть себе задницу. Отношения у нас с Расуловым стали с тех пор неважнецкими.

Сейчас он где-то в Администрации района отирался в советниках по коммунальной части у Шумакова С. В., строго придерживаясь принципа отставных военных – все равно где и кем числиться, лишь бы служить, но не работать.

Я замедлил шаг и прислушался, когда понял, что Белов во всю мощь голоса и прокисших амбиций с яростной энергией закладывает Расулову нашего директора. Разговор этот меня очень заинтересовал.

– … она посадила своего сынка смотрящим за сауной в бане. Билетов там нет – кто бывает, сколько платят, никто не знает… Просто семейную вотчину организовала.

Расулов молчал, Белов продолжал:

– Мне очень трудно с ней работать – совершенно некомпетентна ни в одном вопросе. Ни одного дела до конца не доводит. Только сплетничает дни напролет с бабами в конторе да против меня интригует. Хвастает, что с Шумаковым спит. Трудно сработаться с таким начальством…

Заговорщики прошли котельную и направились в баню. Мне пришлось прекратить преследование с подслушиванием, чтобы не вызвать их подозрений.

В операторской другая засада. За столом, как всегда, Истомин иже с ним – Иван Степанович, Натаха-прачка и Тевелев-младший. На столе почти пустая литровая банка – судя по запаху, самогона. Ничуть меня не смущаясь, сварщик наливает полстакана:

– Пей.

Интересно кого это он угощает? Истомин – диабетик, ему нельзя. Евгений – спортсмен, потому и не пьет. Ну, не мне же, в конце-то концов…

Стакан взяла прачка.

– Наталья, – говорю ей вместо тоста, – накажу.

Она томно потягивается, нацеливая в мою сторону упругие груди:

– Ах, накажи меня, начальник, пару раз да так, чтобы еще хотелось – и выпивает.