Растение в городе

Немалую роль в озеленении дворов и внутриквартальных территорий играют усилия самих жителей. Посадить хотя бы несколько кустов или грядку цветов, ухаживать за ними, наблюдать за их ростом, радоваться цветению — большая отрада для горожанина. И результаты порой бывают удивительными. Примером может служить двор одного из домов по Дибуновской улице в Ленинграде. В конце 40-х годов это была обыкновенная строительная площадка. Но уже через несколько лет стараниями жильцов-новоселов на ее месте появились посадки, которые к настоящему времени превратились в небольшой дворовый сад, уютный и тенистый. Весной здесь цветут кустарники: миндаль Ледебура, форзиция, калина буль-де-неж (Снежный шар), вишня войлочная, жасмин махровый и др. Под ними — россыпь ранневесенних диких цветов: голубых пролесок, светло-лиловых хохлаток и печеночниц, темных фиалок. Летом среди зелени кустарников вьется китайский лимонник, рдеют цветы стелющейся японской айвы. А осенью взор привлекают яркие плоды калины, боярышника, рябины, белые шарики плодов снежноягодника.

Так постепенно крупные города изгоняют дикую флору. Растения, живущие по берегам р. Мойки, обречены на исчезновение, как только набережная полностью оденется в гранит. К. Беггров. Вид моста, построенного через Мойку и устье Екатерининского канала. 1828 г.

 

Интересен опыт самодеятельного использования дикой флоры для озеленения дворовых территорий. Жители Москвы наряду с культурными декоративными растениями выращивают во дворах и на внутриквартальных территориях около 70 диких видов. Наибольшей любовью горожан пользуются красивоцветущие виды с лесных полян и опушек, и на первом месте среди них — ландыш. Внутридворовые цветники из диких видов популярны и в зарубежных городах: например, в Мюнхене насчитывается более 300 дворов с такими цветниками, в Западном Берлине — около 500. Немаловажная деталь: в этих цветниках нередко находят долговременный и надежный приют редкие и охраняемые виды, почти исчезнувшие в природных условиях. Но не всегда, к сожалению, труды жителей по озеленению приводят к желаемым результатам. Вот что пишут архитекторы: безликость новых кварталов, а также обычное отставание озеленения вызывают приливы энтузиазма у новоселов, которые вопреки всем правилам и нормам плотно засаживают деревьями и кустарниками придомовые участки, не задумываясь над тем, что эти посадки через несколько лет лишат жителей первых этажей солнца и света, не говоря уж об эстетических качествах такого озеленения. Что ж, приходится признать правоту специалистов...

Обратите внимание на дату в правом нижнем углу гравюры П. Шиллинговского. После социальных потрясений — революции, гражданской войны, разрухи — Петрограду было не до городского благоустройства и даже в таких торжественных местах, как площадь у Ростральных колонн, появились заросли рудеральных сорняков. П. Шиллинговский. Ростральная колонна. 1922 г.

 

Впрочем, не только со стихийной деятельностью жителей, но и со взглядами некоторых ученых-экологов приходят в противоречие установившиеся в зеленом строительстве, привычные для архитекторов формы городского озеленения. Так, эстонский эколог В. Мазинг считает, что сложившиеся идеалы архитекторов — редкостойные посадки деревьев в сочетании с газонами, иными словами, "саванноподобный" облик растительности вокруг жилых домов, — уже не отвечают напряженной экологической обстановке современного города. По его мнению, чтобы городская растительность действительно могла играть средоохранную роль и защищать горожанина от пыли, дыма, шума, радиации, нужно резко повысить нормы густоты посадок и сажать деревья плотными массивами, пусть даже ценой частичного затенения домов и закрытия обзоров. Конечно, в таком случае придется пересмотреть привычные эстетические представления об открытых газонах и цветниках, увидеть, что и в городе возможна красота естественных форм растительности.

Петербургское Марсово поле ('Царицын луг') в прошлые века представляло собой огромную лужайку в центре города с разнообразной травянистой растительностью. Поскольку эта территория служила для парадов, пеших и конных учений войсковых частей, а также просто для прохода и проезда, здесь наверняка были обильны придорожные виды растений, устойчивые к вытаптыванию. И. Иванов. Вид Царицына луга от Верхнего сада. 1814 г. (внизу — фрагмент).